Кривая линия (СИ)

  Пусть Миша смотрит. Почему-то мне хочется, чтобы он смотрел.

  - Не перебивай. И чизкейк.

  - Я боюсь за твою фигуру, - издеваюсь я.

  - А я боюсь за твои зубы.

  - Почему?

  - Выбью, Пашенька, - она целует меня в подбородок.

  Вот и весь разговор. Мы делаем заказ. Миша сидит напротив и копается в телефоне. Потом благоразумно убирает его обратно в карман.

  - Извините, нужно было ответить. Так о чём мы...?

  - Во-первых, мне очень понравились новые стихи, - говорит Славка. - Я, конечно, видела их в Фейсбуке, но вживую они звучат по-особенному. Здорово, одним словом.

  Как по мне, всё наоборот. Когда не видишь текста, строчки в голове не складываются в единое целое.

  - А ты что думаешь, Веснушкин?

  - А я как раз сегодня почитал их в Фейсбуке. И в напечатанном варианте они больше меня впечатлили.

  - Кому как удобнее, - отвечает Миша. - Спасибо. Я, кстати, тебя добавил, - обращается он ко мне. - Только лайкать не забывай, а то вылетишь.

  Сарказмирует ещё. Шутит.

  - Я уже испугался.

  Миша улыбается. Многообразие вкусняшек заполняет стол. Славка откусывает эклер, а потом протягивает его мне, чтобы я сделал то же самое. Из её руки. Миша не смотрит, ему пришло уведомление, и он снова завис в телефоне. Парень за соседним столом, как мне кажется, похожий на Гошу, смотрит на нас с ухмылкой. В его виляющей бёдрами девице я узнаю отцовскую Венеру двухмесячной давности. Память хорошая, особенно на то, что бесит. Венера бросает на меня быстрый взгляд и, похоже, не узнаёт.

  Я рассеянно кусаю эклер.

  - Вкусно? - спрашивает Славка.

  Не люблю лавандовые, честное слово. Извращение в них какое-то есть. Но Славка любит. Наверное, за привлекательный вид.

  - Неплохо.

  - У тебя весь рот в креме, - она протягивает мне салфетку.

  Зачем она ведёт себя так при Мише? Или это просто я неправильно всё воспринимаю?

  Миша сидит напротив с чашкой кофе и банановым десертом.

  - А где ты учишься? - спрашиваю я.

  - В консе, - Миша стучит пальцами по столу.

  Перебирает, будто на фортепиано.

  - Задолбался немного, честно говоря.

  Если бы ты знал, как я задолбался, товарищ.

  - Сам выбрал?

  - Сам. Так сказать, подписал себе приговор, - ухмыляется он.

  - Надоело?

  - Да нет. Просто скучно очень.

  Зато на нашем факультете не соскучишься. У меня так вообще одна движуха - братца нет, мать съезжает с катушек, отец таскает домой силикон. К Славке не переедешь, её родители против. Весело.

  Яблочный пирог Славка пожирает, не моргнув глазом. Я ем свой медленно, растягивая удовольствие.

  - Давно пишешь? - интересуюсь у Миши.

  - Лет с пятнадцати. До этого так, несерьёзно было. Даже стыдно показывать.

  - А почему именно стихи?

  - Само получилось. Главное, что пишутся легко, быстро, полчаса - и готово. А над прозой сколько сидеть нужно, не позавидуешь. Правда, рассказы тоже строчатся иногда, бывает. Но их проживают, а стихи - написал и забыл.

  - Не помнишь ни одного своего стиха? - удивляется Славка.

  - Ну, разве что парочку последних. Они из головы мгновенно вылетают, сразу, как оказываются на бумаге. Зато потом старые весело перечитывать, как будто чужие. Как будто не я писал.

  - Забавно, - я делаю глоток.

   Чай уже остывает и становится таким, какой я больше всего люблю.

  - Завидую тем, кто знает свои стихи наизусть, - говорит Миша. - Напрягает постоянно жить в паранойе, что с Интернетом что-нибудь случится, а ты не помнишь ни строчки.

  - Можно же распечатывать...

  - Что я и делаю. Но от паранойи трудно избавиться.

  Ловлю себя на мысли, что у Миши забавное произношение. Слишком мягкое, что ли. Мягкие согласные, нежные шипящие. На Славкино похоже.

  - Ты десятилетку закончил? - спрашиваю у Миши.

  Он кивает с набитым ртом. Пирожные, пирожные, пирожные - сплошные пирожные! Как там сказано у Шекспира? Избыток вкуса убивает вкус? Нихрена подобного.

  - В девятый класс туда перешёл, - он судорожно глотает последний сладкий комочек.

  Заливает в себя полчашки кофе. Такой он, Миша, счастливый - острые коленки, весёлый взгляд. Повезло.

  - Скучно, - тянет Славка, доедая пирог. - Ты лучше расскажи, как вы с Андреем в пятом классе заложили унитазы бумагой в мужском туалете.

  - Идиоты были, - фыркает Миша. - Нас тогда чуть не выгнали, родителей вызывали, такой скандал! Страшно вспоминать.

  Но я же вижу, что ему не страшно, а смешно. И немножко грустно отчего-то. Мне тоже грустно - в пятом классе у меня был брат. Ещё был.

  Славка смотрит на Мишу, улыбается. У них есть прошлое, в котором меня не было. Школа, первая дружба, первая дурость. Partners in crime, так сказать. Мне всегда странно думать, что у людей, которых я знаю, было прошлое до меня. Что до меня вообще когда-то что-то происходило.

  - Когда я был в пятом, мы ходили с братом на "Алые паруса", - вырывается у меня. - Тупая идея. Толпища была огромная, видно не очень, все орут.

  - Экзальтация, - пожимает плечами Славка, а Миша взрывается от хохота.

  Славка смотрит на него с укором. Он буркает что-то, но я пропускаю слова мимо ушей. Чай почти остыл, и я допиваю его без особого удовольствия. Просто не хочу сидеть здесь напротив Миши. Быть частью непонятного спектакля. Какой Миша на самом деле - неужели эта дикая мне беззаботность и есть он?