Кривое зеркало. Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм

В конце своей статьи Шамбелан размышляет о том, что пыталась донести Джеки. «Это невозможно сказать спокойно, – пишет она. – Это должно быть сказано драматично. Примерно так: посмотрите на это. Не отворачивайтесь, черт вас побери… Вы должны знать, что мы сочли достойным жертвоприношения, какую цену мы согласились заплатить за этот союз мужчин. И на этот раз вы запомните!»

Думая о Джеки сейчас, я вспоминаю год, когда оказалась на колоссальном расстоянии от этой возбужденной атмосферы – не в Университете Вирджинии, а в Кыргызстане, загадочной, прекрасной и абсурдной стране, бывшей советской республике. После окончания университета я вступила в Корпус мира и отправилась туда. Это было в марте. Через неделю после нашего приезда произошел государственный переворот, восемьдесят восемь человек погибли и почти пятьсот были ранены. Летом начался геноцид узбекского населения страны: были убиты две тысячи человек, а сто тысяч лишились крова и стали беженцами. Меня дважды эвакуировали на не существующую ныне американскую военную базу возле киргизской столицы. Оттуда американские самолеты вылетали в Афганистан. В третий раз нас эвакуировали к границе с Казахстаном. Между этими неспокойными моментами я жила в деревне, протянувшейся на добрую милю у заснеженных гор. Там я преподавала английский старшеклассникам и тихо сходила с ума.

Кыргызстан по всем официальным меркам намного опередил США в вопросе гендерного равенства. После революции 2010 года президентом стала женщина. Женщины-политики приняли ряд прогрессивных законов в парламенте. Конституция страны, в отличие от нашей, гарантирует равные права. Но повседневная жизнь в стране идет по поразительно суровым мужским правилам. Я тщательно следила, чтобы у меня были прикрыты колени и плечи. Вскоре после приезда девушка из семьи, где я жила, велела мне остерегаться мужчин в общественном транспорте. В Кыргызстане существует старинная традиция «похищения невесты». Мужчины похищают женщин, а затем удерживают их у себя, пока те не согласятся выйти замуж. Сегодня эта традиция стала совсем архаичной, но не исчезла. Домашнее насилие встречается повсеместно. Женщины-волонтеры постоянно подвергаются домогательствам – особенно азиатки, потому что мы чем-то напоминаем местных жительниц. Я привыкла к тому, что таксисты возили меня окольными путями и втягивали в поразительно откровенные разговоры. Впрочем, в конце концов они сдавались и привозили меня домой. Когда Эндрю приехал навестить меня, местный мужчина – в шутку, но настойчиво – спрашивал, есть ли у него пистолет и готов ли он сражаться за свою жену.

Клаустрофобия стала одолевать меня на пыльных улицах, во время долгих автобусных поездок под бескрайним инопланетным небом. Мы соблюдали строгие правила безопасности из-за недавнего обострения ситуации. Но я, конечно же, нарушала их, потому что чувствовала себя одинокой и хотела хоть чем-то заняться. Я чувствовала, что у меня есть право делать то, что я хочу. И за это меня на несколько месяцев «заперли» в моей деревне в наказание. Там я стала еще более упрямой. Все равно уходила в горы, хотя и оглядывалась через плечо, боясь увидеть идущих следом мужчин. Однажды глава семьи, в которой я жила, напился и наклонился ко мне. Я думала, что он хочет поцеловать меня в щеку, но он схватил меня и поцеловал в губы. Я вырвалась, убежала и позвонила другу, потом администратору Корпуса мира, чтобы узнать, нельзя ли мне немного пожить в столице. Учитывая мою репутацию, он решил, что я всего лишь ищу повод, чтобы повеселиться с друзьями. Я действительно надеялась попасть на вечеринку, потому что мне хотелось отвлечься от этого события. Этот инцидент меня сильно смутил. В колледже со мной случались вещи и похуже, но тот поцелуй почему-то показался мне абсолютно недопустимым. Я всегда считала, что нежелательная сексуальная агрессия – это признак унизительной слабости агрессора. Я всегда считала, что лучше тех, кто пытается к чему-то меня принудить. Но здесь мне пришлось смириться. Я была не лучше других. Я должна была – и хотела – жить по принятым здесь правилам.