Кризис

Национальные кризисы могут принимать форму насильственной революции (Чили в 1973-м, Индонезия в 1965 году) или мирной эволюции (послевоенная Австралия). Эпоха Мэйдзи занимает промежуточное положение, причем ближе к мирному варианту. Сёгунат был ликвидирован 3 января 1868 года в ходе почти бескровного переворота. Некоторые сторонники сёгуна (но не сам сёгун) воспротивились случившемуся и в конечном счете потерпели поражение в гражданской войне, длившейся полтора года. Но эта гражданская война принесла гораздо меньше жертв, чем в результате потрясений в Индонезии в 1965 году, или при чилийском перевороте 1973 года и его последствиях, или в ходе финской гражданской войны 1918 года.

В эпоху Мэйдзи не нашлось лидера, который доминировал бы в стране в такой степени, в какой «осенили» своей личностью Гитлер, Пиночет и Сухарто нацистскую Германию, Чили после 1973 года и Индонезию после 1965 года. В Японии существовало коллективное правление, а в 1880-х годах начался постепенный процесс передачи власти. Эти многочисленные лидеры обладали непосредственным знанием западных стран и разделяли приверженность базовой стратегии укрепления Японии путем выборочного использования иностранных моделей. Император же оставался символическим главой страны, а не фактическим лидером.

Что касается группового конфликта и примирения сторон, то с 1853 по 1868 год существовали разногласия по поводу базовой стратегии Японии. Приблизительно после 1868 года, когда эту базовую стратегию согласовали и утвердили, возникали разве что рабочие разногласия, свойственные любой стране, которая проводит ту или иную политику по реализации выбранной стратегии. До 1877 года некоторые решения навязывались посредством насилия: в особенности это верно применительно к конфликту бакуфу и альянса Сацума – Тесю до 1869 года, к конфликту между умеренными японцами и террористами «Исин Сиси» в 1860-х годах и к конфликту между правительством Мэйдзи и самураями. Впрочем, даже в восстаниях самураев уровень насилия был значительно ниже по сравнению с кровопролитием в Чили и Индонезии. Последующее примирение противоборствующих сторон оказалось гораздо более полным и искренним, нежели в Чили или в Индонезии: отчасти это объясняется намного меньшим числом жертв, а отчасти тем, что правительство Мэйдзи прилагало изрядные усилия к сглаживанию противоречий дипломатическим путем, в отличие от правительств Чили и Индонезии. Среди других стран, обсуждаемых в данной книге, Финляндия после гражданской войны 1918 года выглядит наиболее сопоставимой с Японией эпохи Мэйдзи в умении преодолевать последствия насильственных конфликтов.

Разрешение большинства национальных кризисов требует множества политических изменений, которые могут осуществляться по отдельности или образовывать элементы, в совокупности отражающие некое единое видение. Эпоху Мэйдзи представляется логичным и обоснованным характеризовать как пример второго варианта. Отсюда вовсе не следует, что лидеры Мэйдзи осуществляли все политические изменения одновременно: они знали, что некоторые проблемы неотложнее других. Они начали с создания армии, проведения налоговой реформы и разрешения ряда прочих важных вопросов в 1870-х годах, но не спешили с первой полноценной заморской военной кампанией до 1894 года. Однако эта политика опиралась на принцип, общепризнанный еще на заре эпохи Мэйдзи: необходимо всемерно укреплять Японию через выборочное обучение у Запада.

Таким образом, Япония эпохи Мэйдзи предлагает второй образец успешного преодоления общенационального кризиса через выборочные изменения. Финляндия (наш первый пример) и Япония эпохи Мэйдзи схожи в том, что кризисы обрушились на них внезапно, когда внешняя военная угроза, которая накапливалась годами, вдруг материализовалась. Финны и японцы наделены сильной национальной идентичностью и верны базовым ценностям, которые готовы защищать, жертвуя своими жизнями, даже при подавляющем превосходстве противника (впрочем, японцы подверглись этому испытанию в ходе Второй мировой войны, а не в эпоху Мэйдзи). Также финны и японцы эпохи Мэйдзи продемонстрировали предельную честность и реалистичность самооценки. Правда, в некоторых отношениях финны и японцы наших примеров совершенно противоположны. Япония получала помощь от многих стран, ранее ей угрожавших, а вот финны остались фактически наедине со своими трудностями в ходе Зимней войны. Япония решала свои проблемы, опираясь на многочисленные иностранные образцы, а Финляндии было попросту не на кого ориентироваться. Многочисленное население, экономическая мощь и отдаленность от врагов обеспечили Японии время и пространство, необходимое для достижения военного паритета с потенциальными врагами; близость и географические масштабы СССР исключали такой вариант для Финляндии. В следующих двух главах мы изучим страны, кризисы которых начались не менее внезапно, чем в Финляндии и Японии эпохи Мэйдзи, но причины этих кризисов были внутренними.

Глава 4. Чили для всех чилийцев