Кризис

В 1980 году хунта предложила новую конституцию, которая защищала права консерваторов и военных, и захотела продлить срок пребывания Пиночета у власти на референдуме (граждан попросили одобрить еще восемь лет пребывания генерала во главе государства, с 1981 по 1989 год). После предвыборной агитации под тотальным контролем хунты большинство чилийских избирателей одобрило новую конституцию и продление полномочий Пиночета. Когда этот срок подходил к концу, хунта объявила в 1988 году новый референдум на следующие восемь лет – до 1997 года, когда Пиночету исполнится 82 года.

Но на сей раз Пиночет просчитался, противники его перехитрили. Пристальное международное внимание заставило вести избирательную кампанию открыто и честно; кроме того, США направили свои ресурсы на поддержку оппозиции, которая сумела привлечь к участию в выборах 92 % потенциальных избирателей и провела блестяще разработанную кампанию под простым лозунгом «Нет!» (см. источник 4.6). К удивлению Пиночета, оппозиционеры победили, набрав 58 % голосов. Первоначально в ночь после выборов Пиночет задумал было опровергнуть результаты голосования, но другие члены хунты вынудили его смириться с поражением. Впрочем, 42 % чилийцев проголосовали за Пиночета на этих свободных выборах 1988 года.

* * *

Благодаря победе оппозиции противники Пиночета наконец получили возможность вернуться к власти на президентских выборах 1990 года. Но оппозицию на этих выборах представляли сразу 17 кандидатов с различными взглядами на Чили после Пиночета. Следовательно, Чили рисковала ступить на путь, проложенный союзниками после победы над Германией и Японией во Второй мировой войне; Уинстон Черчилль писал об этом в последнем томе своей шеститомной истории Второй мировой войны («Триумф и трагедия»): «Как великие демократии одержали победу и, таким образом, получили возможность повторить глупости, которые едва не стоили им жизни». Аналогичный вопрос встал перед Чили: повторят ли чилийцы свои ошибки, поддадутся ли вновь той непримиримости и бескомпромиссности, которые отняли столько жизней и лишили их страну демократического правительства?

Из левых противников Пиночета, которые уцелели в ходе репрессий, около 100 000 человек бежали в изгнание с 1973 года. Они оставались в изгнании на протяжении долгого времени, почти 16 лет (до 1989 года). Поэтому у них было достаточно времени на обдумывание последствий былой непримиримости. Многие отправились в Западную и Восточную Европу, где годами наблюдали, как социалисты, коммунисты и прочие левые европейцы взаимодействуют между собой. Те чилийские изгнанники, которые очутились в Восточной Европе, как правило, впадали в депрессию, обнаружив, что непримиримые левые идеалисты у власти не являются гарантией общенародного счастья. Те же, кто попал в Западную Европу, вместо этого наблюдали «вживую» развитие умеренных социальных демократий, высокий уровень жизни и политическую стабильность, столь отличную от атмосферы, преобладавшей в Чили. Они выяснили, что левым не обязательно быть непримиримыми радикалами, что многих целей возможно достичь путем переговоров и компромиссов с теми, кто придерживается иных политических взглядов. Изгнанники пережили распад Советского Союза, крах коммунистических правительств Восточной Европы и кровавое подавление Китаем студенческих волнений в 1989 году. Все эти наблюдения во многом «обуздали» политический экстремизм и коммунистические симпатии чилийских левых.

Уже в ходе избирательной кампании 1989 года сторонники несопоставимых точек зрения осознали, что не смогут победить, если не начнут сотрудничать друг с другом. Также они поняли, что Пиночет все еще пользуется широкой поддержкой среди деловых кругов Чили и представителей высших классов, а потому им не позволят победить (и не допустят к власти, если они все-таки победят), если сторонники Пиночета не будут уверены в своей личной безопасности после ухода генерала в отставку. Как ни мучительно было это сознавать, левые отдавали себе отчет, что у кормила власти им придется проявлять терпимость по отношению к бывшим врагам, которых они ненавидели всей душой. Потому они вынужденно заявили о своей готовности строить «Чили для всех чилийцев»; именно эту цель Патрисио Эйлвин, первый демократически избранный президент Чили в эпоху после Пиночета, обозначил в своей инаугурационной речи 12 марта 1990 года.