Кризис и Левиафан. Поворотные моменты роста американского правительства

Если судить по этому показателю, в ХХ в. существенное увеличение государственных расходов происходило дважды: в начале 1930-х годов и в начале 1950-х годов. Первый эпизод поднял долю государственных расходов с 6–8 % до 13–15 %, а второй – до 19–22 % ВНП. Если считать этот показатель роста правительства адекватным, следует обратить внимание, во-первых, на Великую депрессию и Новый курс и, во-вторых, на Корейскую войну и холодную войну. Судя по этому показателю, две мировые войны оказали на относительный размер правительства лишь временное влияние.

Если брать не только оплату товаров и услуг, а все государственные расходы, мы увидим другую картину (столбец 2 табл. 2.1 и рис. 2.2). Этот более широкий показатель, включающий трансфертные платежи, показывает, что после Первой мировой войны государственные расходы слегка выросли: 10–12 % ВНП в двадцатых годах в сравнении с 6–7 % до войны. В начале 1930-х годов, еще при президенте Гувере, произошел скачок, и до конца этого десятилетия расходы стабилизировались на уровне 18–21 % ВНП. За резким взлетом расходов в период Второй мировой войны последовало их резкое сокращение к 1948 г.; в 1950–1953 гг. расходы вновь резко выросли и, в отличие от первого индекса, о котором мы говорили выше, с середины 1950-х до середины 1980-х годов бюджетные ассигнования росли с примерно 26 % ВНП до примерно 38 %. Причиной столь значительного повышения государственных расходов в последние три десятилетия были трансфертные платежи, главным образом выплаты по социальному страхованию, которые росли быстрее ВНП[48].

В соответствии с этим показателем за ХХ в. размеры правительства относительно экономики в целом выросли в 5–6 раз. И этот рост был более стабильным, чем показывает первый индекс, хотя в период Первой мировой войны и в начале 1930-х годов и здесь видны всплески значительного повышения госрасходов, которые впоследствии так и не снизились. (Пробелы в статистике не позволяют получить более полную картину.) Показатель, отражающий трансфертные платежи и расходы на приобретение товаров и услуг, дает более адекватное представление о росте современного государства благосостояния.

Рис. 2.2. Доля совокупных государственных расходов (федеральных, штатов и местных) в ВНП, 1902–1983 гг., %

Рис. 2.3. Доля гражданских государственных служащих в гражданской рабочей силе, 1900–1984 гг., %

Неудивительно, что за последние семьдесят лет, особенно за период после 1956 г., он указывает на стабильный рост.

Другим традиционным показателем размеров правительства является доля государственных служащих в занятости (столбец 3 табл. 2.1 и рис. 2.3). Этот показатель дает совсем иную историческую картину динамики, чем два предыдущих. Еще до начала Первой мировой войны численность работающих в государственном секторе росла чуть быстрее общей численности занятых, и накануне войны достигла почти 5 %. Во время войны она превысила 6 %, слегка уменьшилась в 1920–1921 гг., и затем начала медленно расти, достигнув 6,5 % в 1930 г.

Проследить изменения доли занятых в государственном секторе за 1930-е годы очень сложно. Статистику путает занятость по программам трудоустройства. Множество людей было занято в программах, организованных такими чрезвычайными агентствами по созданию рабочих мест, как Гражданский корпус охраны природных ресурсов (в этой структуре работало около 3 млн человек. – Перев.), Национальная администрация по делам молодежи (обеспечивала профессиональную подготовку молодых людей в возрасте от 16 до 25 лет. – Перев.), Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях (в рамках которого в каждом штате действует собственное агентство помощи), Федеральная администрация общественных работ (обеспечивала временную занятость 4 млн человек. – Перев.) и Управление общественных работ (работу получили около 8 млн. человек. – Перев.). В рассматриваемый период занятые в этих программах не рассматривались как обычные государственные служащие. Соответственно статистики относили их к числу безработных, что породило путаницу и споры между экономистами, изучающими функционирование рынка труда в период Великой депрессии[49].

Если следовать сложившейся практике и относить занятых в программах трудоустройства к безработным, то получится, что доля гражданских госслужащих за 1930-е годы практически не менялась: слегка снизилась в 1931–1933 гг. и затем медленно росла до 7,2 % в 1939 г. В 1939–1944 гг. эта доля резко выросла, достигнув невиданных 11,1 %. Получается, что Вторая мировая война стимулировала значительный рост прямого участия государства в гражданском рынке труда.