Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо

Практик. Изучая историю науки о Власти, следует помнить об одной весьма запутывающей особенности ее предмета. Как вы уже знаете из первой части, Власть — это совокупность властных группировок, существующих за счет навязывания своей воли менее организованным группам людей. Властные группировки связаны личными отношениями преданности и весьма мотивированы сохранять в тайне свою численность и структуру. Поэтому любая попытка изучить Власть неизбежно приводит к тому, что вместо самой Власти исследователь обращает внимание на ее публичные структуры. В результате история науки о Власти оказывается историей разных наук — в зависимости от тех структур, которые попали в поле зрения исследователей. В чистом виде властную группировку описал, пожалуй, только Квигли; прочие авторы принимали за Власть наиболее яркие ее внешние проявления, такие как Государство, Элита или Институты. Вот их мы и называем масками Власти; маски — это те социальные структуры, которые сами по себе Властью не являются, но в конкретном социуме служат ее главным инструментом.

Историю науки о Власти мы разделяем на три этапа: классику, когда Власть представала перед философами в облике Государства; модерн, когда ученые увидели внутри государств правящую Элиту; и постмодерн, когда разнообразные проявления Власти получили весьма туманное, но зато все объясняющее название Институтов. Наша собственная теория завершает этап постмодерна, и, закончив читать вторую часть книги, вы сможете вновь вернуться к первой, сравнив нашу теорию с открытиями и изобретениями предшественников.

Посмотрим же теперь подробно, как шаг за шагом человечество разбиралось с Властью — с этой загадкой, завернутой в тайну внутри головоломки.

Глава 3 Государство От мандата неба до государственной машины

Лучше один плохой главнокомандующий, чем два хороших.

Наполеон Бонапарт

Теоретик. Первое, что приходит в голову при ответе на вопрос «Кто здесь власть?», — это, конечно же, государство. «Особые отряды вооруженных людей», контролирующие территорию и население и подчиняющиеся хорошо известным правителям, будь то конкретный человек (государь) или совещательный орган (вроде Совета пятисот в Афинах). Долгие тысячелетия человеческой истории государства и в самом деле обладали всей полнотой власти[372] на своих территориях, и именно политическая власть была в те годы главным призом для враждующих группировок.

Так что нет ничего удивительного в том, что любая попытка подумать о сущности Власти на протяжении тысячелетий приводила к рассуждениям о Государстве. Государство существовало весомо и зримо, Власть же, контролирующая и эксплуатирующая это государство, по своему обыкновению, скрывалась в тени. Разглядев в древних текстах то, что было скрыто от их авторов — места, где сквозь Государство проступает Власть, — мы сможем и в наши дни узнать о Власти кое-что новое.

Мандат неба и путь обмана Теория Власти в Древнем Китае

Теоретик. «Хитрый, как сто китайцев» — вы наверняка слышали эту популярную в конце XX века поговорку. Но почему именно сто китайцев, а не, к примеру, сто татар или сто евреев? Дело в том, что географическое положение Китая — огромной приморской страны с благоприятным климатом, отгороженной от остального мира пустынями и горами, — способствовало формированию на его территории удивительно стабильного общества. В то время как в остальных частях света возникали и гибли целые цивилизации, создавались и разрушались мировые империи, Китай оставался все тем же Китаем — императорским, чиновничьим, аграрным, с вечными традициями беспрекословного подчинения нижестоящих вышестоящим и столь же вечной необходимостью интриговать[373], чтобы продвинуться хоть на одну ступеньку повыше.

Приведем показательный пример стабильности китайского общества. Знаменитая китайская императрица XIX века Цыси начинала карь еру простой наложницей, но выбилась в первые лица государства, родив императору официально признанного наследника. А вот что происходило в том же Китае за две с половиной тысячи лет до этого:

Имея нескольких жен и от них — старших, уже взрослых сыновей, включая первенца Шэнь Шена, Сянь-гун в 672 году до н. э. привез из успешного похода на жунов еще двух пленных женщин, красавицу Ли Цзи и ее сестру; каждая из них подарила ему по сыну. Ли Цзи быстро стала любимой наложницей и сумела заставить правителя, хотя и не сразу, объявить наследником ее сына Си Цы. Для этого она прибегла к сложной многоходовой интриге [Васильев, 2000, с. 55].