Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо

Благоприятный климат Средиземноморья и дешевизна перевозок (изрезанные берега, позволявшие морским судам подходить прямо к городскому рынку) обеспечивали античным городам возможность содержать значительное количество (до 30 % общей численности населения) свободных от повседневного труда граждан. В военное время эти граждане сражались с соседними полисами, а в мирное занимались чем придется, начиная с политики (требовавшей умения складно излагать свои мысли) и заканчивая философией. В результате за несколько веков было создано такое количество текстов, что знание древнегреческого до сих пор (через две тысячи лет!) служит критерием качественного гуманитарного образования.

Аристотель (384–322 гг. до н. э.), живший в эпоху наивысшего расцвета античного общества (между победой над Персией и Пелопоннесской войной), располагал богатейшим материалом для размышлений о Власти — как теоретическим, так и практическим. Во времена Аристотеля на берегах Эгейского моря существовали сотни[393] независимых городов-государств (полисов), каждый со своей формой правления и политической историей. Побывав и придворным философом у монарха Александра Македонского, и метеком[394] в демократических Афинах[395], Аристотель на личном опыте узнал преимущества и недостатки различных форм правления.

При столь благоприятных[396] внешних условиях трудно было бы размышлять о Власти и не открыть хотя бы некоторые из ее основных законов. В итоге «Политика» содержит не только соображения самого Аристотеля об «идеальном государстве», но и полезные даже для современного исследователя рассуждения о принципах организации Власти. Нужно лишь суметь их прочитать!

Конечно же, сам Аристотель писал свою «Политику» с позиции основной идеологемы древнегреческой культуры, которая гласила, что жизнь устроена скорее хорошо, чем плохо. Поэтому раз уж государство существует, то существует потому, что с ним людям лучше, чем без него. Цель существования государства — Благо, хорошая жизнь для объединившихся в него граждан. Следовательно, государства, устроенные для этой цели, являются правильными, а для каких-то других — нет:

«Итак, ясно, что только те государственные устройства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со строгой справедливостью, правильными; имеющие же в виду только благо правящих — все ошибочны и представляют собой отклонения от правильных: они основаны на началах господства, а государство есть общение свободных людей» [Аристотель, 1279a].

Читатель. Разговоры в пользу бедных, вот что это такое. Аристотель разве не понимал, что власть всегда захватывают исключительно ради собственной выгоды? Зачем мы теряем время на чтение этого сказочника?

Теоретик. Затем, что «этот сказочник» две тысячи лет назад открыл законы Власти, о которых вы, уважаемый читатель, узнали буквально только что, а современная наука переоткрыла лишь в последние десятилетия. Начинаем учиться читать между строк. Кого имеет в виду Аристотель, когда говорит о свободных людях? Уж конечно не рабов (их в античности даже просто за людей не считали, так, «одушевленное орудие»). Но что интереснее, из числа граждан исключались и все занятые каким-либо трудом:

Граждане не должны вести жизнь, какую ведут ремесленники или торговцы (такая жизнь неблагородна и идет вразрез с добродетелью); граждане проектируемого нами государства не могут быть и землепашцами, так как они будут нуждаться в досуге и для развития добродетели, и для политической деятельности [Аристотель, 1329a].

Так что под гражданами Аристотель понимает исключительно вооруженных людей, располагающих свободным временем для ведения войн и решения вопросов Власти. В нашем понимании это не кто иные, как рядовые и офицеры правящей элиты. Вот об их — и только об их! — благе и пишет Аристотель, причем по самой веской из возможных причин:

Немыслимо, чтобы люди, имеющие возможность проявлять силу и оказывать сопротивление, постоянно мирились со своим подчиненным положением… во власти людей, владеющих оружием, сохранить или отменить государственный строй [Аристотель, 1329a].

Стоит переименовать аристотелево «государство» в привычную нам «властную группировку», как «разговоры в пользу бедных» превращаются в писанные кровью законы Власти. Сюзерен, не заботящийся о благе своих вассалов, недолго будет оставаться сюзереном. Располагающие свободным временем граждане быстро устроят ему государственный переворот.