Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Впоследствии выяснилось, что уверенность Калифано могла основываться на информации, полученной по независимым каналам. Один из участников взлома, Альфред Болдуин[641], сразу же после ареста сообщников обратился за помощью к своему другу-адвокату Роберту Мирто. Мирто подключил к делу другого адвоката, Джона Кассиденто, в воскресенье они встретились с Болдуином, и тот наверняка рассказал некоторые подробности (например, «работал я тут на Никсона, и вышла небольшая неприятность», как всегда говорится в таких случаях). Кассиденто поначалу посоветовал Болдуину молчать, а уже через несколько дней согласовал со следствием судебный иммунитет в обмен на показания против остальных участников. В конце июля Кассиденто позвонил партнеру Калифано Эварду Уильямсу[642] и сообщил, что ведет клиента, которому «есть что сказать про "Уотергейт"».

Очевидно, с тем же успехом Кассиденто мог позвонить Уильямсу и сразу после разговора с Болдуином; однако и в этом случае Калифано узнал бы какие-то подробности лишь вечером в воскресенье, а между тем еще в субботу утром, звоня в The Washington Post, он явно планировал далеко идущую кампанию. Поэтому мы не считаем Болдуина, равно как и Глубокую Глотку, единственным информатором, сыгравшим решающую роль в Уотергейте; успех операции по отстранению Никсона определили согласованные действия многих людей, как и в случае с Кеннеди, часто даже незнакомых друг с другом. История Болдуина интересна другим — ни Вудворд с Бернштейном, ни Глубокая Глотка ничего о ней не знали до пресс-конференции Калифано и О’Брайена 6 сентября 1972 года:

Ссылаясь только на неустановленного «информатора» (Болдуина), демократы впервые обнародовали подробности о взломе 16–17 июня, предполагаемой прослушке Оливера и О'Брайена в мае, доставке записей разговоров в CRP и безуспешных попытках прослушать штаб Макговерна [Hougan, 1984, р. 241].

При подобной информированности нет ничего удивительного в том, что журналистское расследование развивалось куда хуже расследования официального[643]. Новый след в деле появился лишь 31 июля, когда репортеры The New York Times[644] раскопали кое-какую информацию:

31 июля Times сообщила, что окружной прокурор Майами Ричард Герштейн обнаружил подозрительные 89 000 долларов, которые пришли через чеки на банковский счет Бернарда Баркера, одного из взломщиков «Уотергейта». Редактор Post Сассман… разрешил Бернштейну поехать в Майами за подробностями; Бернштейн прибыл в офис окружного прокурора и отказался уходить, пока ему не позволили изучить чеки. Среди них Бернштейн нашел чек на имя Кеннета Дальберга[645], который был сборщиком средств в избирательный фонд республиканцев. Вудворд позвонил Дальбергу, и тот сказал, что доставил чек Морису Стансу, финансовому директору избирательной кампании Никсона [Garment, 2000, р. 118].

Результатом стала статья «Подозреваемые в установке жучков получали деньги из предвыборного фонда», вышедшая в Post 1 августа 1972 года. Однако это был последний успех Вудворда и Бернштейна в их журналистском расследовании; все дальнейшие попытки выяснить, как чек Дальберга попал к Баркеру, успехом не увенчались — Стэне отказался от комментариев, а других свидетелей обнаружить не удалось. К началу сентября интерес публики к Уотергейту сошел на нет, надежды демократов очернить Никсона в глазах избирателей полностью провалились[646], а официальное расследование завершилось признанием столь долго раскручиваемого скандала обычным ограблением: