Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

В пятницу 17 октября в нью-йоркском Международном аэропорту Кеннеди сошел с самолета доктор Крейг Спенсер, отработавший смену волонтером в Центре по лечению Эболы «Врачей без границ» в Гвинее. Он крайне устал, но в целом чувствовал себя вполне здоровым. Во вторник он прогулялся по Хай-Лайн — парку в Манхэттене, разбитому на эстакаде бывшей надземной железной дороги, — и выпил кофе в кафе. Он побывал в столовой, где ел тефтели, проехал на метро, поиграл в боулинг. В четверг доктор Спенсер проснулся со странным самочувствием. У него было сильно учащенное дыхание и несомненный жар. К вечеру анализ крови подтвердил наличие у него Эболы. Нью-йоркские органы здравоохранения не могли сообразить, каким образом обеспечить его биоизоляцию — сделать так, чтобы он не мог передать вирус никому другому в Нью-Йорке. «Было очевидно, что у них нет никакого плана», — сказал Спенсер позднее журналу New York.

Спенсер оказался в биозащитном изоляторе госпиталя Беллвью, где находился 19 дней и полностью поправился, благодаря высочайшему уровню лечения и ухода. Публика и СМИ проявляли крайнюю нервозность по поводу его поездки в метро и посещении многих мест в городе, когда вирус уже находился в его организме, но еще не дал о себе знать высокой температурой. Спенсер считал, что деятели здравоохранения и СМИ сильно преувеличивали опасность, которую он представлял для города, и без нужды пугали людей рассуждениями о том, можно ли заразиться Эболой через мяч для боулинга. Как бы там ни было, вирус, который привез Спенсер, умер в изоляторе Беллвью и не затронул в Нью-Йорке больше никого.

В середине октября Всемирная организация здравоохранения сообщила о 9200 случаях Эболы и 4500 умерших. Было ясно, что заболеваемость Эболой растет взрывным образом. Распространение вируса достигло критической точки. В западноафриканских городах эпидемиологи уже не могли даже уследить за ним. Никто не знал — ни врачи, ни жители, кто заражен Эболой, а кто нет. Эбола распространялась с той же скоростью, что и сезонный грипп, обрушивающийся на город. Экстраполируя в будущее возрастающее количество случаев, некоторые эпидемиологи предсказывали, что Эболой будут болеть миллионы людей в год. Центры по лечению Эболы совершенно захлебывались.

В Сьерра-Леоне вирус бушевал в столице и распространялся по стране. Сообщали о более чем 10 000 случаев, и количество продолжало расти.

И при этом в Маконском треугольнике — очаге, где вирус из экосистемы перебросился на человечество, — что-то менялось. Там количество новых случаев Эболы поразительным образом снижалось. К концу октября в Маконском треугольнике практически не отмечалось новых случаев Эболы, и в районе Кенемы их стало намного меньше. Сначала постепенно, а потом резко штамм Макона стал отступать и гаснуть — прямо в своей колыбели. Действительно, в Маконском треугольнике происходило что-то странное.

Система лечения

Октябрь — декабрь 2014 года

«На каком-то этапе люди просто начинают что-то понимать», — сказала через несколько месяцев Лина Мозес. Первыми поняли истину обитатели деревень племени кисси из Маконского треугольника: Эбола не выдумка и не злонамеренная затея иностранцев, а болезнь, передающаяся от человека к человеку. Жители Маконского треугольника уяснили себе клинические проявления болезни. Они избегали контактов с любым, у кого можно было ее заподозрить. Они прекратили устраивать традиционные похороны. Помимо всего прочего, они стали отправлять своих близких в лагеря «Врачей без границ». Через некоторое время сходные изменения начались по всей Западной Африке. «Когда до них дошло, что они не в состоянии оказать помощь даже самым дорогим людям, — продолжала Лина Мозес, — они начали сдавать своих детей, супругов и обожаемых бабушек в карантинные лагеря, чтобы получить шанс спасти хотя бы остальных домочадцев. Думаю, окажись я в такой же ситуации, мне было бы крайне трудно решиться на такое. Когда на кону стоит собственная жизнь и жизни остальных членов семьи, подобные вещи усваиваешь очень быстро».