Кризисное обществоведение. Часть 1

Нарушения в логике при использовании меры столь вопиющи, что трудно даже предположить, что в этих нарушениях первично — обусловленная политическим интересом недобросовестность или интеллектуальная безответственность. Важно, что и то, и другое ведет к деградации рациональности.

Например, в кругах гуманитарной интеллигенции общепринятым было (и остается!) мнение, что советская система уже потому абсурдна, что в СССР имелось избыточное количество вооружения. 60 тыс. танков! Сами понимаете… Попытки выяснить, как из этого параметра выводится оценка латентной величины «качество советской системы», всегда отвергались сходу. А ведь даже на первый взгляд видно, что если этот параметр и является индикатором чего-то, то связь эта очень непростая, ее еще искать и искать. Ну, 60 тыс. танков — по одному танку на 5 тыс. человек или на 400 кв. км. Много это или мало? Сходу не скажешь, требуются дополнительные данные и логические умозаключения. Но само это требование отвергалось начисто.

Добиться, каким критерием пользуется человек, уверенный в своей оценке, практически никогда не удавалось. Но ведь из чего-то должен исходить разумный человек, отличая добро и зло. 60 тыс. танков — плохо, а сколько хорошо? Сама категория критерия едва ли не большинству кажется ненужной, надуманной. Попытки военных объяснить, исходя из каких критериев велось советское военное планирование, никакого интереса не вызывали и не вызывают.

Давайте все же вспомним эти объяснения. Генерал-полковник А. Данилевич, бывший заместитель начальника Генерального штаба и один из военачальников, отвечавших за военное планирование, писал в журнале «Проблемы прогнозирования» (1996 г., № 2): «Спрашивают, зачем нам было нужно почти 64 тыс. танков. Мы исходили из того, какой может быть новая война, рассчитывали возможный объем потерь, которые оказались бы несравнимыми с потерями во Второй мировой войне. Сравнивали потенциалы восполнения потерь: с одной стороны — США и НАТО, с другой — СССР и ОВД. Оказывалось, что американцы во время войны могли бы не только восполнять потери, но и наращивать состав вооруженных сил. К концу первого года войны они имели бы возможность выпускать вдвое больше танков. Наша же промышленность, как показывают расчеты возможных потерь (вычислялись с помощью ЭВМ, проверялись на полигонах), не только не могла бы наращивать состав вооружения, но была бы не в состоянии даже поддерживать существовавший уровень. И через год войны соотношение составило бы 1:5 не в нашу пользу. При краткосрочной войне мы успели бы решить задачи, стоящие перед нами. А если долгосрочная война? Мы же не хотели повторения ситуации 1941 года. Как можно было выйти из сложившегося положения? Создавая повышенные запасы вооружения, т. е. такие, которые превосходили бы их количество, требуемое в начале войны, и позволяли бы в ходе ее продолжать снабжать ими армию в необходимых размерах».

Это объяснение на случай войны. Однако бронетанковые силы служили и фактором сдерживания, были средством предотвращения войны. А. Данилевич поясняет: «Американцы считали, что благодаря танкам мы способны пройти всю Европу до Ла-Манша за десять дней, и это сдерживало их».

На мой взгляд, оба эти суждения разумны. Возможно, они ошибочны, но эта ошибка отнюдь не очевидна. Чтобы ее выявить, требуется привлечь дополнительные фактические данные и логические аргументы. Но ведь никто этих данных не привлекал и на дефекты в логике военных не указывал. Параметр «60 тыс. танков» использовали как художественный образ, т. е. совершили подлог (причем большинство — бессознательно).

Особенно плохо обстоит дело в использовании таких социальных показателей, как уровни потребления и уровни доходов, ибо они связаны с выражаемыми через них скрытыми (латентными) величинами резко нелинейно. Нас же интересуют именно скрытые величины, а индикаторы, показатели — это лишь их видимое выражение, доступное измерению. В России произошел разрыв между измеряемыми и скрытыми величинами, а значит эти измеряемые величины перестали быть показателями чего бы то ни было. Но ими продолжают пользоваться и эксперты, и Правительство, и оппозиция. Уровень жизни снизился на 42%! Нет, всего на 37%! Какая неграмотность (если это, конечно, искренне).

Социальные показатели содержат в себе «неделимости». Одна из «неделимостей» — та «витальная корзина», тот физиологический минимум, который объективно необходим человеку в данном обществе, чтобы выжить и сохранить свой облик человека. Это — тот ноль, тот порог, выше которого только и начинается благосостояние, а на уровне нуля есть лишь состояние, без «блага». И сравнивать доходы нужно после вычитания этой «неделимости». Можно сравнивать только то, что «выше порога».