Кризисное обществоведение. Часть 1

Точно так же, в 1970-1980-е годы и экономика, и военная мощь СССР были на подъеме, но мировоззренческая основа всего советского цивилизационного проекта явно входила в кризис. Его природу было трудно описать в терминах формационного подхода, и приходилось давать ему неадекватные объяснения вроде «крах экономики» или «отсутствие многопартийности».

Угрозы цивилизации выглядят как факторы снижения ее «жизнеспособности». Понятие «жизнеспособность» в отношении цивилизации как продукта культуры (т. е. творчества больших социально и этнически организованных масс) есть метафора. Она предполагает состояние нежизнеспособности, которое ведет к смерти цивилизации. В реальной истории речь идет не о гибели цивилизаций, а об их глубокой перестройке (смене формата). С этой оговоркой и будем применять слово «жизнеспособность».

В обыденное сознание вошел образ гибели цивилизации. Так обозначают некоторые исторические события: гибель Древнего Египта или Рима, гибель цивилизаций майя и ацтеков уже на заре Нового времени. Иногда предсказывают и гибель России как цивилизации.

Это надо понимать как художественные образы. В жестких, строгих понятиях эту гибель представить трудно. Ее мы воспринимаем лишь много веков спустя, оглядывая историю в «длинном времени». На деле всегда происходит постепенное смешение культур и населения, которое современниками не воспринимается как гибель цивилизации (точнее, гибель воспринимается как метафора). Древний Рим «погибал» четыре века, а затем переформатировался в Священную Римскую империю с латынью как общим языком церкви, культуры и образования, с философией Аристотеля, римским правом и множеством других унаследованных от Рима ценностей. Византия тоже «погибала» в течение трех веков, а цивилизация ацтеков и до сих пор активно «участвует» в жизни Мексики — достаточно посмотреть настенную живопись Мехико или почитать литературу.

Даже самое страшное нашествие или ядерная война не могут «уничтожить» Россию или ее народ. Но они могут настолько изменить материальные и культурные условия бытия народа России, что произойдет разрыв непрерывности в развитии сложившегося в России жизнеустройства. Это значит, что в короткое по историческим меркам время Россия будет так «переформатирована», что наши предки, «взглянув с небес», ее не узнали бы — даже если бы названия городов и имена людей остались прежними. Гибель России — это «стирание» ее центральной мировоззренческой матрицы и ценностной шкалы. Такая катастрофа очень маловероятна, но одновременная деградация многих системообразующих для России структур делает ее в принципе возможной.

Каков эффект буквального понимания метафоры «гибель России»? Он выражается в том, что все двадцать лет тяжелого кризиса внимание общества направлено на конъюнктурные, злободневные проблемы и отвлечено от фундаментальных угроз. Все мы увлечены необходимостью спасать Россию от немедленной гибели, и нет времени задуматься о массивных медленных процессах, которые подтачивают ее основания. Срочные решения и действия нужны, но надо вглядеться в ход событий в более продолжительной перспективе, думать о подготовке оборонительных рубежей против угроз, которые еще не подошли вплотную.

Именно в контексте угроз для России понятие цивилизации очень актуально. Мир вступает в длительный период «переформатирования» индустриального общества в «постиндустриальное». В этот переходный период возрастает значение информационно-психологических войн. В таких войнах одной из главных целей является убедить население противника и мировое общественное мнение в том, что другая воюющая сторона не является цивилизацией. Вероятно, в дальнейшем опасность таких атак снизится — если будет размываться и ослабевать понятие цивилизации, но в обозримом будущем эта угроза активна.

По отношению к державе трудно добиться лишения ее статуса цивилизации, и подобные атаки носят чисто агитационный характер. Обычно противник ограничивается тем, что изготавливает и запускает в общественное сознание наукообразную «теорию», согласно которой враждебная держава или является цивилизацией с дефектной мировоззренческой матрицей (типа «ацтеки практиковали человеческие жертвоприношения» или «в глубине души каждого русского пульсирует ментальность раба»), или является всего лишь частью (версией) другой цивилизации, но частью вырожденной, отставшей.