Крокодил

– Старая, опять с работы убежала? – спросила Яга.

Старая сидела на табурете и шевелила ноздрями, словно за желтыми веками, прикрывающими ее глаза, сейчас крутилось дурное кино. Временами она откидывалась назад, и, казалось, только копчиком удерживалась на табурете. Мелко вздрогнув, Старая возвращалась. Произнеся «а-а-а», словно откликаясь на чей-то зов, она врезалась плоским животом в край стола.

– Старая! – позвала Яга.

– А-а-а? – та приоткрыла глаза.

– Опять с работы, спрашиваю, убежала?

– Не убегала я никуда, – неразборчиво произнесла Старая, отлепляя язык от неба и причмокивая. – Рабочий день закончился. Ве… чер уже.

– Да ладно, не гони, – встрепенулась Яга. – Салеева, в окно посмотри. В натуре уже вечер? Я только пришла, че, вечер уже?

– Ты вчера пришла, – сказал Миша.

– Иди ты… – выдохнула Яга.

– Время летит, – сказал Миша.

– В натуре летит, – подтвердила Старая, качнувшись на табуретке.

– Стой, вечер, – Яга встала, цепляясь за стену. – Стой, бля-а-а… Вечер…

Яга вышла из подъезда. Пахло вечером. Вернее, как обычно в северных городах, в Екатеринбурге под вечер похолодало, с Уральских гор змеей приполз тонкий ветерок и, летая от куста к кусту, срывал запах уже проснувшихся соков и мотал их, как хотел, по дворам блочных многоэтажек. Яга запахнула на груди куртку. Она подалась вперед, согнутые в локтях руки отвела назад и, сделав рывок, побежала. В одном из окон четвертого этажа показалось плоское удлиненное лицо. Старая смотрела Яге в спину, на ее прыгающие лопатки, пока та не скрылась за углом соседнего дома. С другой стороны во двор въехала белая «Газель». Лицо Старой исчезло, тюлевая занавеска разлила по стеклу молочную муть.