Крокодилий сторож

Они добрались до самой железной дороги, не до пригородной S-линии, но до эстакадной железной дороги чуть поодаль. Вспотевшие и развеселившиеся, им все было нипочем. При приближении товарного состава они засели в травяной чаще, чтобы их не заметили. И вдруг случилось чудо: поезд остановился прямо перед ними. Не медля ни секунды, они забрались в первый же пустой вагон и сели бок о бок. Когда поезд двинулся с места, они экзальтированно рассмеялись при мысли о том, где они могли очутиться. Берлин! Роттердам! Эльсинор! В кармане ни кроны. Ни телефонов, ни ключей, ни удостоверений личности. Достаточно пьяные, чтобы думать, что им море по колено и все по плечу, но в то же время достаточно трезвые, чтобы оценить кинематографичность ситуации. Торжественное чувство свободы возвело их на недосягаемую высоту; двое друзей несутся в ночи в товарном поезде в неизвестном направлении. Это был даже некоторый перебор.

Мелькали темные дома и ароматные кустарники, они отказались от затеи поговорить под стук колес. На Эстерпорт поезд остановился и был отправлен на ночь на запасные пути. Это принесло одновременно разочарование и облегчение. Им пришлось прокрадываться мимо железнодорожников. Он уже не помнил, как они связались с Терезой, но она приехала за ними вместе с Родриго. Родриго был в ярости. Безответственность! Ребячество! Глупо и по-дурацки! Но Тереза рассмеялась и поцеловала его, полюбив еще чуточку сильнее за эту мальчишескую отвагу.

Недостатком полного слияния с другим человеком является то, что при расставании от тебя остается в лучшем случае половина.

Свет мерцал, Йеппе уловил какое-то движение, зажглась люстра. Это была она! Мед и розмарин, теплое золото и пузыри пены для ванны. Его тело словно включилось при виде ее: так нажатием на кнопку приводится в движение механизм. На ней было что-то теплое и бесформенное, волосы были уложены. Джон шел за ней с подносом со стаканами и бутылкой. Они оживленно беседовали, пока она загружала посудомоечную машину, он так и стоял с подносом, неподвижное тело и меняющееся выражение лица. Вдруг лицо Анны расплылось в задорной улыбке, видимо, Джон сказал что-то смешное, потому что он и сам смеялся, только сдержанно, как и подобает автору шутки. Вытерев глаза, она продолжала смеяться, вдруг став похожей на маленькую девочку.

В этом смехе не было никакого притворства. Джон поставил поднос и приобнял ее за шею, потом выключил свет и вышел. Она смотрела ему вслед и улыбалась. Этот взгляд! Йеппе был знаком этот взгляд. Когда-то и на меня так смотрела женщина. Анна прошла через кухню к окну, двигаясь в направлении Йеппе и горящей свечи. Он видел, как ее лицо с вытянутыми губами осветилось на краткий миг, став похожим на лицо ангела. Задув свечу, она ушла.

Йеппе решил снова спать на диване. Он не хотел идти в спальню даже за одеялом, нашел какие-то коврики и декоративную подушку. Ты с ней всего лишь пару раз трахнулся. Считай себя везунчиком, что еще можешь! Со стороны железной дороги раздался грохот, вскоре мимо проехал поезд, весь дом задрожал. Йеппе знал, что не заснет. Он вышел почистить зубы и взглянул на свое отражение со вспененной пастой, потом открыл туалетный шкафчик и рассмотрел коллекцию болеутоляющих препаратов. Крошечные пузырьки с успокоительными, как это жалко. Выбор тоже становился жалким, его врач начал выписывать рецепты с неохотой.

Он нашел пакетик с двумя таблетками по 600 мг ибупрофена, посмотрел на название – «Ибупирак», сойдет – и проглотил их вместе с остатками зубной пасты и таблеткой зопиклона, чтобы поспать. Вероятно, наутро у него будет болеть живот, зато сейчас он сможет улечься на диван и на этот раз провести терпимую ночь.

Понедельник, 13 августа

Глава 27

Деревья вдоль Тагенсвай нависали над проезжей частью, темно-зеленые листья приобрели пыльный налет позднего лета. Перед главным входом Королевского госпиталя лавандовые кусты в больших бетонных горшках сияли каким-то почти флуоресцентным сине-фиолетовым оттенком в утреннем свете, кислотно-желтый фантик застрял в углу велостоянки. Йеппе пришлось выпить три чашки кофе, чтобы проснуться, и теперь он смотрел, как окружающий мир несется на сумасшедших скоростях. Задирать голову, чтобы посмотреть на высокое здание, ему пришлось осторожно, иначе оно начинало заваливаться прямо на него. Он написал Анне уже два сообщения, хотя еще не было восьми. Он посмотрел на телефон – пока не ответила. Вполне возможно, она просто ждала возможности остаться в одиночестве на пару минут.

Он тащился в сторону Блайдамсвай, когда увидел бегущую и фыркающую на ходу Анетте.

– Говенный город. Мне, черт возьми, пришлось припарковаться чуть ли не у Треугольника. Я подавлена!

Подавлена! Йеппе настолько устал выражать сожаления по этому поводу, что готов был проспать лет сто. Он похлопал свою напарницу по плечу.

– Доброе утро. Давай сходим к ней. Она на обследовании в клинике нейрохирургии, через полчаса ей предстоит компьютерная томография.

– Ты в порядке? Какой-то странный у тебя вид, и глаза совсем красные…