Крокодилий сторож

Поиски Эстер ди Лауренти были остановлены, начались поиски дактилоскописта Дэвида Бовина. Были задействованы шесть патрульных бригад, которые объехали Коккедаль, отправились по домашнему адресу Бовина, в Центр криминалистической экспертизы, в галерею Кинго и к нему же на квартиру, курсировали по Клостерстреде и всему Старому городу. Все полицейские силы округа Большого Копенгагена, а также подразделения хемверна[24] по всей Зеландии были привлечены к участию в поисках, СМИ опубликовали фотографию разыскиваемого на первых страницах своих онлайн-изданий. На следующее утро назначили допрос Кристиана Стендера в присутствии адвоката. Ему трудно будет взять на себя вину за нападение на Эстер ди Лауренти накануне вечером, но никогда не знаешь, как все обернется в итоге.

У Анетте зазвонил телефон, она улыбнулась при взгляде на дисплей и быстро ответила на звонок. Лицо ее просияло, а голос зазвучал тихо и влюбленно. Милый то, милый се. Значит, Свен. Наблюдая за своей влюбленной напарницей, Йеппе допил пиво.

Три пьяных парня вошли и сели за соседний столик, хотя весь зал был пустой, чувство такта в отношении частной жизни окружающих давно было пропито ими напрочь. С криками и смехом они заказали еду, пряча под столом бутылку рома. О, молодежь, о, беззаботная жизнь! Анетте и Йеппе с улыбкой переглянулись сквозь опустевшие пивные бутылки.

*

Существует тонкая грань между понятиями «воспользоваться случаем» и «смалодушничать». Иногда нехоженая дорога[25] менее людна лишь потому, что ведет прямиком в пропасть. Йеппе прекрасно отдавал себе отчет в том, на какой дороге он находился, когда незаконно припарковал машину под деревом на Эстер Фаримасгеде. Двигаясь к выезду из города, он решительно свернул на Вестерброгеде, пожелав Анетте спокойной ночи и направляясь домой, чтобы принять душ и получить порцию крепкого сна. Но внезапно он сменил курс, повернув направо, на Кингосгеде, и снова двинулся к центру города.

Узенькие улицы «Картофельных грядок» в летней темноте напоминали многоярусные подставки для десертов. Дома из шоколадного бисквита с глазурованными окошками, излучавшими тепло и гостеприимство, низкие изгороди, поверх которых можно было общаться, игровые домики для многочисленных детишек. Ее муж дома, чего ты хочешь? Взглянешь на нее одним глазком, чтобы крепче спать? Может быть, она заметит тебя, улизнет из дома, и вы займетесь любовью в песочнице, пока Джон чистит зубы? А вдруг тебя поразит молния с ясного неба, и рано утром, выйдя отстегнуть велосипед, она обнаружит перед своим окном истлевшую статую.

Их дом располагался посреди участка под названием «Дворовая зона», где автомобилям нужно было ездить как можно медленнее и как можно реже. Он мог бы засесть где-нибудь, скрывшись от взглядов с дороги за игровым домиком, и смотреть в гостиную семейства Харлов. А если им вдруг вздумается поглядеть в те же самые окна изнутри, то он предстанет перед ними в свете, льющемся из окон, как олень, застигнутый врасплох дальним светом фар. По всем трем этажам разлился мягкий свет, однако никакого движения не было. На втором этаже, за прозрачными занавесками, мелькали голубоватые отсветы телевизора. Наверняка они сидели там вдвоем, может, держась за руки, потягивая красное вино или чай. Йеппе отчасти утешился тем, что работал телевизор, а значит, вряд ли они были в постели. На столе у самого окна стояла свеча, пламя ее колыхалось от ветерка, проникавшего или через открытое окно, или через щель в раме. Рано или поздно кто-нибудь подойдет к окну и задует свечу. Йеппе замерз. Он едва умещался на миниатюрных перильцах детского домика. Он решил ждать, пока погаснет свет. Откинул голову на потрескавшуюся доску и попытался расслабиться.

Однажды Тереза встретила его на Эстерпорт, летним вечером бог знает сколько лет назад. Еще до того, как началось умопомешательство на почве оплодотворения, значит, по крайней мере лет пять-шесть назад. Они только что переехали в дом в Вальбю, Йоханнес и Родриго были приглашены на ужин. Они напились и носились по саду с невероятного размера водяными пистолетами, пока Родриго и Тереза не притащили ватные одеяла и не опрокинули торт. Потом они с Йоханнесом убежали с участка по дороге. Шлепанцы и засученные рукава, теплый вечер такой мягкий, что напоминает объятия. Они добежали до дикого луга, где теперь построили детский сад. Тогда там росла высокая трава и деревья с белыми цветами, так дивно благоухавшими в июне. Боярышник?