Кроличья нора (СИ)

— А тебе нужно объяснять, что я был на работе? Да, Марк, для меня это была работа. Пусть не такая, как у тебя или другого офисного планктона. Но она мне нравилась, я в ней был профессионалом. И не собирался гадить там, где ем.

Эска раскраснелся, даже уши покрылись трогательным румянцем. Он, кажется, злился на Марка. Зато у того негативные эмоции прошли сразу же.

— Ты назвал меня по имени? — потрясенно спросил Марк.

— Назвал. И это причина, по которой я пришел.

Эска поднялся, перешагнул через ящик с книгами и оказался рядом с Марком. Положил руку ему на плечо, опершись коленом о кресло. Марк почувствовал, как оно прижалось к его бедру, и это прикосновение его словно парализовало. Эска и раньше был к нему близко, касался его. Но даже когда тот скользил руками по обнаженному телу, когда бесстыдно трогал мошонку и дрочил Марку, прикосновение не было таким интимным, как сейчас.

— Я не обхожу своих клиентов, чтобы попрощаться. Навестил только тебя. Дальше объяснять нужно?

В памяти еще живо было воспоминание о прошлом отказе. И строптивый голосок внутри подсказывал послать Эску подальше — просто в отместку.

Но Марк осознавал, что в обиженных можно играть вечно, пока один из них не возьмется за ум и не сделает шаг навстречу другому. Он понял, что выбор зависит от него: потерять или обрести. И потянулся к Эске.

Тот наклонился, и их губы встретились спустя секунду.

Марк ожидал, что поцелуи Эски будут такими же, как он сам: резковатыми, властными. Но первый поцелуй получился намного нежнее. Они оценивали друг друга, осторожничали и старались распробовать.

Марк за плечо потянул Эску на себя, усаживая на колени. Тот прильнул, как теплая кошка, обнял за шею. Марк в ответ обхватил его, удивившись тому, как удобно руки смыкаются на поясе. Словно они двое были кусочками одного паззла.

— Совсем неплохо, да? — спросил Эска, будто сам не был уверен в этом. Задумчиво провел языком по губам, и Марк наклонился, чтобы поймать его, заверив:

— Очень хорошо.

Реальный Эска оказался гораздо лучше фантазий. Словно мечта вдруг обрела плоть и кровь, наполнилась красками, неповторимым запахом и голосом, приятной тяжестью живого тела. И сразу стала привлекательнее.

Марк наслаждался вседозволенностью, гладил его тело и касался там, где хотел. Эска делал то же самое в ответ, изучая любовника как открытую книгу. Марк только охнул, когда в шею болезненно вонзились зубы. И с утроенной силой набросился на губы Эски, мешая поцелуи с легкими укусами.

Тот отстранился так же неожиданно, как перешел к нежности. Уперся ладонью в грудь Марка напротив сердца, вызывающе облизнулся, но от дальнейших ласк уклонился.

— Не здесь. Где у тебя спальня?

Марк заподозрил, что все это было хитрым планом мести, но Эска, сориентировавшись, уже поднялся и направился в комнату. На ватных ногах, пьяный от поцелуев, Марк отправился за ним.

— Не самая удобная у тебя постель, — заметил любовник. — Нужно будет ее заменить на другую. С металлической решеткой.

— А разве у тебя дома нет секретной комнаты, набитой игрушками?

— Показуха, — отрезал Эска, роясь в его шкафу. Достал два галстука. — Предпочитаю подручные материалы. Веревки у тебя, конечно же, нет?

— Надо было предупредить. Я бы запасся.

— Я боялся, что если предупрежу, ты меня не пустишь, — серьезно ответил Эска. Посмотрел на галстуки в своих руках, потом с усилием поднял взгляд на Марка. — Прежде чем мы начнем, скажу: сейчас все будет по-другому. То есть почти то же самое, только с сексом. Но интимнее. Ты почувствуешь разницу.

Марк хотел прижать его к себе и сказать, что понимает. Но Эска поднял руку, прося помолчать.

— Но я должен предупредить сразу. Никакого исцеления любовью не произойдет. Я такой, какой есть, и ни ты, ни кто иной не заставит меня измениться. Если ты рассчитывал на другое — нам лучше разойтись сейчас. Потому что потом будет больно.

Марк взял его за руку и поцеловал ладонь.

— Ты меня переоцениваешь. Я не нежный и впечатлительный. Я чертов извращенец, которого твои откровения только радуют.

— Тогда раздевайся, чертов извращенец, — усмехнулся Эска.

— Подожди, — спохватился Марк. — А ты всегда будешь командовать?

— Я же доминант. Ты против?

— Мне нравится.

Разницу в отношениях Марк почувствовал сразу. Он и раньше раздевался перед Эской, но уже визиту к третьему и стыд, и возбуждение ушли. Это было ничем не больше, чем раздеться перед врачом.

Теперь же он чувствовал, что раздевается перед любовником. Эска смотрел на него внимательно, лаская взглядом. Дал знак сесть, и сам снял с Марка штаны вместе с бельем.

— Откуда это?

Осторожные пальцы пробежались по уродливому шраму на правом бедре. Марку сразу захотелось прикрыться.

— А, это… Подарок из Ирака. Шесть осколков, год реанимации.

— Так ты солдат? Вот почему у тебя такие хорошие военные статьи.

— Офицер. Ты читал мои старые материалы?

— Ты меня заинтересовал, хотелось знать больше.

Эска коснулся шрама губами. Любовника исполосованная кожа, похоже, не пугала и не внушала отвращения. И Марк успокоился. Теперь прикосновения Эски вызывали не смущение, а вполне понятную реакцию.