Кроличья нора (СИ)

— Мне раздеться? — спросил Марк, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Сегодня — нет. Это будет завтра. Купи плетку для лошадей. Настоящую, не в секс-шопе. Жесткую. А пока сядь сюда.

Эска поставил в центре комнаты стул, а сам остановился прямо перед Марком.

— Сейчас я ударю тебя, — сказал он обыденным тоном. — Будет больно. Ты не должен сопротивляться. Занимаешься боксом?

— Да.

— Это заметно. Никакого сопротивления, запомни. Я ударю тебя по лицу, и ты ничего не сделаешь. Повтори.

— Ничего не сделаю.

Марк вспомнил его предупреждение: если войдешь в эту дверь — обратно выйдешь только после сессии. Он не верил в эти слова до конца. Что помешало бы ему выйти сейчас? Только то, что ключи от комнаты — в кармане у Эски. Но тот не казался слишком сильным, хоть и уверял в обратном. Марк соглашался на все, но не на то, чтобы его били по лицу. Пусть даже ради хорошего гонорара, обещанного главным редактором.

— Сожми края стула, если боишься не сдержаться, — велел Эска, и Марк машинально послушался.

Он успел заметить замах — но не прикрыться. В левую щеку словно с размаху врезался угол дома, корпус развернуло.

Первым рефлексом было: закрыться, ответить на удар. Тело напряглось, но Марк той частью сознания, что не была ослеплена болью, заставил себя остановиться. Он моргал, глядя перед собой, и накатившая на глаза пелена понемногу рассеивалась. Он различал кабинет, стол Эски и его самого, стоящего прямо перед стулом и глядящего в упор. Скула горела и тупо ныла. Хотелось потрогать ее, но Марк сдержался. Только кончиком языка пощупал зубы и убедился, что их Эска не задел.

Тот выждал еще несколько секунд, рассматривая Марка и рассеянно покусывая ноготь на большом пальце. Потом кивнул, удовлетворенный.

— Очень хорошо, Фидо. Можешь идти.

Марк не стал спрашивать, все ли это. Ему не хотелось оставаться ни секунды в этой комнате и с этим человеком.

Поднявшись на ноги, он вспомнил, какой Эска невысокий и хрупкий. У него была фигура танцора, но не бойца. Марк смог бы сломать его одним прикосновением. И не мог одновременно. Держало что-то большее, чем разница в физической силе.

Эска отпер дверь, вручил ему куртку.

— Не забудь про плетку.

Марк не ответил. Хрен он сюда еще придет. В приемной подобрал диктофон и побрел прочь.

Дома рассмотрел себя в зеркале. Левая скула немного припухла, кожа покраснела. Резкая боль ушла, ноющая — осталась. Он принял таблетку обезболивающего и завалился в постель.

Но сон не шел. Снова и снова в памяти проматывались события минувшей ночи. И раз за разом Марк вспоминал обжегший лицо удар и внимательные серые глаза мелкого садиста. Он мог бы размазать его по поверхности стола, если бы захотел. И ничего Эска ему не сделал бы: не в его комплекции тягаться с полупрофессиональным боксером. Но Марк почему-то ничего не сделал. Вспоминая, как спокойно он сидел перед Эской, вцепившись в стул, он чувствовал отвращение к себе. Но еще больше злило ощущение правильности, возникшее в этот момент. Словно все так и должно быть.

В унисон скуле разболелось колено. Марк осторожно обхватил его, свернулся в клубок. Но сон окончательно ушел.

***

Бессонная ночь и пережитое сказались на нем. Марк пришел в редакцию лишь в четвертом часу, когда часть коллег уже расходилась по домам. Утром он выпил еще две таблетки обезболивающего и подумал, не запить ли чем-то покрепче, чем вода. Хотя щека почти не напоминала о себе. Зато на месте удара появился темный синяк. Если бы не пара мелких статей, которые нужно было дописать и сдать в завтрашний номер, Марк вообще не рискнул бы появиться в редакции. И потому выбрал такое позднее время.

Но то, что он так пытался скрыть, все равно заметили.

— Это твой садист? — хохотнул Кассий. Марк криво улыбнулся, но комментировать не стал. Вместо этого спросил:

— Не видел Льюиса?

— Он смылся сегодня утром и до следующего понедельника. А тебе зачем?

— Обсудить кое-что.

Марк раскопал среди бумаг трубку стационарного телефона.

— А это не терпит?

Марк отмахнулся от Кассия. Но трубка подавала лишь короткие гудки: куда бы ни подался главный редактор, он явно предпочел отключить телефон.

— Где его черти носят?

— Вроде как важное интервью. А на деле — у мэра день рожденья, намечается вечеринка. Что смотришь? Не знал, что они с Льюисом учились в одном классе?

— Нет.

«И мне по хрену».

— Если важное что, оставь ему сообщение на голосовой почте.

— Отличная мысль. А тебе домой не пора?

Кассий уже держал в руках пиджак и выключил компьютер. Теперь сидел на краю стола, развернувшись к Марку.

— Вообще я собирался уходить. Но могу задержаться.

— Обойдусь.

— Ты чего злой такой?

Марк не ответил, набирая номер главреда снова. Со вчерашней ночи, когда он бессонно пялился в темноту, в нем зрело решение бросить эту затею. Профессия репортера всегда связана с риском, но подставлять щеки и задницу — это уже чересчур.