Кроманьонец

Думал, что увижу тревогу в глазах вожака, озабоченность. А Той, услышав такую весть стал глупо улыбаться. Завизжала Саша, соплеменники возбужденно загомонили. Спустя пару минут, толпой, почти все взрослые отправились к озеру.

Вскоре выяснилось, что, то племя — родичи Саша. Об этом мне поведала Таша. Будто ждали их прихода еще раньше и переживали, не случилось ли с ними чего-нибудь плохого.

* * *

Встреча с племенем Зубров, охотниками за парнокопытными мохнатыми быками, подтолкнула меня не затягивать с приведением лука в рабочее состояние. А вдруг еще встретится чужое враждебное племя? Лично я вряд ли смогу помочь мужчинам, размахивая перед врагами дротиком и ножом.

Вечерело, но я отправился к зарослям ивняка у реки.

Срезая только ровные мясистые прутики, из которых, по моему мнению, получаться неплохие стрелы, вспомнил о щитах. Мысль была мимолетной, случайной. Касалась она больше формы сплетенных из ивовой лозы половинок и процесса крепления ручки. Каким образом в моем сознании овальный щит ассоциируется с лыжами объяснить трудно, может, ожидание первой в этом мире зимы, но именно такая ассоциация подтолкнула нарезать еще и тонких прутков, чтобы попробовать сплести снегоступы.

Всходил месяц. Он выкатился еще по светлому небу над рекой, над округлыми ивовыми кущами, над похолодевшей, окутанной туманом землей. И тут же вода словно остановилась, накрывшись фольгой. Подул ветер, и сорванные длинные листочки с ив упали в реку и поплыли, разрушая иллюзию момента.

Глава 10

Племя Зубра ушло вниз по реке всего на два перехода. Как оказалось, уже месяц оно кочует за огромным стадом быков. Той сказал, что как только выпадет первый снег, будет Большая охота. Обещал, что все мужчины пойдут.

За рекой больше никто не наблюдает. Скорее всего, непогода помешала лосям снарядить погоню или они вообще не собирались делать это. Но лично я все еще тревожусь. Уж больно мерзким, скользким человечком показался мне их предводитель.

Вчера первый раз пострелял из своего лука. Хоть и делал его плечи тонкими, но натянуть тетиву до щеки не смог. Правда, и в пол натяжения стрела по прямой линии летит метров на тридцать хорошо. Ну, а насколько, надеюсь вскоре проверить.

Сегодня решил похвастаться луком. Но в стойбище идти не пришлось. Мужчины сами пришли к землянке, с копьями и щитами. Стал им «показывать» все, что знаю.

Вначале, как правильно держать, не прижимая к себе. Зачем? Долго пришлось объяснять, поскольку понять, что щит можно чем-нибудь пробить и если держать его вплотную, то и тело получит повреждение, они не могли. Ну, да: щит-то защищать должен!

Как я только не объяснял…

Но самым весомым оказался аргумент, что может попасться очень сильный противник. А силу соплеменники уважали.

Потом легче пошло. Поняли, что «в лоб» удар принимать тоже плохо. А вот если щитом «поиграть» в момент удара, то можно не только хорошо защититься, но и противника подловить, вывести из равновесия.

Непросто, оказалось, объяснить, что лучше всего им стоять вместе, прикрывая щитом не только себя, но и товарища. Аргумент, что лосей ожидали много, а в племени мужчин мало, не помог. А вот народную мудрость из будущего, когда одна палочка легко ломается, а пучок — никак, они поняли!

А когда показал Тою, с какой легкостью макуахутл рубит древка копий, и стратегия обрисовалась: Той атакует, а Толо, Тин, Лим и Лют обороняются или атакуют вместе. Как получиться, случись сражаться, время покажет. Главное, мужчины довольны и, вроде бы, кое-что хорошо уяснили.

Они уже собирались уйти к стойбищу, но я попросил остаться. Сказал, что хочу «показать». Заинтересовались…

Вынес лук и пару стрел. В их глазах читаю абсолютное равнодушие. Стреляю…

Той пожимает плечами и говорит:

— Играй сам.

Покровительственно похлопывает по плечу. Другие мужчины улыбаются с таким умилением, что захотелось сказать им что-нибудь эдакое…

Остаток дня тренировался стрелять, и если, какая-нибудь стрелка летела плохо, полировал древко, правил оперение.

Наступили сумерки, и пошел снег, первый снег года. Он был крупным, мокрым, тяжелым и вмиг облепил деревья и кусты.

Снег налетел порывом, усыпал землю, и сразу высветлило вокруг, и четко обозначились черные кочки холмов, пни и поваленные деревья.

* * *

Для меня это утро стало поздним. Заснул за полночь, мастерил колчан. Легкий морозец не дал подтаять первому снегу. В мутном воздухе мухами кружились редкие снежинки.

Натянув поддевку лосей, взял колчан с десятком стрел и лук, зашел в стойбище, чтобы чем-нибудь позавтракать.

Охотники с утра ушли в лес. Обычно они ходили по опушке вдоль реки. Я, перекусывая у костра, планировал отправиться вглубь леса, туда, где чаще встречались ельники.

— Что это? — спросил Тошо, указывая пальчиком на лук.

— Помнишь, ты держал в руках это, — указываю на рукоять. Он кивнул. — Я обещал тебе показать позже. Смотри!

Достал из колчана стрелу и, наложив на лук древко, натянул тетиву. Потом немного ослабив, отпустил. Стрелка улетела метров на десять и зарылась в снег.

Тошо залился смехом от восторга. Стал прыгать вокруг меня и просить:

— Дай, дай мне!