Кроме меня, кроме неё

А я и скрыть-то своей радости не могу, на лице все написано. Я бы целому миру рассказала, какой он классный. Но не могу. Боюсь чего-то. Вдруг разбудят ото сна, вырвут меня из сказки, в которую случайно попала. Пусть она лучше по-тихому продолжается. Даже если это мой призрачный бред, пусть он не кончается.

– Славик в семь зайдет? – пытаюсь разрядить обстановку и сделать вид, что ничего не произошло. Знаю, плохо получается. Но что поделать?

– Как обычно. – Из-под ресниц смотрит на меня и улыбается.

Так и хочется спросить: «Один?», но молчу. Сжимаю губы, чтобы само собой не вырвалось.

И снова Дима названивает. Беру трубку, разговариваю. Пытаюсь сама себя на место поставить, но не могу. И с ним хихикаю, несу ерунду какую-то.

Иринка косится. Но уже не так. С непониманием в глазах, что ли. Наверное, догадки ее ложными оказались. Или наоборот? Это я ее с толку сбила своим задушевным разговором. Но что мне Дима? Через полчаса уже сам все увидит и поймет, перестанет надоедать мне. Он, может, в целом и ничего. Высокий, смуглый, с юмором, добрый вроде, не дрыщ какой-нибудь и не толстяк. Может, вообще любая девчонка мечтала бы с ним встречаться… Кроме меня.

Считаю последние минуты до семи и в окно посматриваю. В беседке уже кто-то есть. Опять этой невыносимо-прекрасной истомой тело обволакивает, стоит только о нем подумать. Может, он уже там?

Славик в дверь звонит. Мама открывать пошла. Все по расписанию. Боюсь выглянуть в коридор. Жду Иринку, чтобы вместе с ней выйти. Знаю, что Славик давно с Никитой не приходил, но в глубине души надеюсь. Может, ему тоже не терпится скорее со мной увидеться.

Нет, Славик один. Но это даже хорошо, иначе я и обуться не смогу. Стоит ему рядом оказаться – в облака улечу.

На улице холодно так, пора уже куртку потеплее надевать. Тяну Иринку за рукав к беседке. Оправдываюсь, что там ветра меньше. А самой так хочется скорее уже почувствовать его тепло рядом. Дима, как вчера, выскакивает навстречу. Но уже как-то аккуратнее ведет себя, с ходу руки не распускает.

Шагаю осторожно в темноту, даже дыхание невольно задерживаю и зажмуриваюсь. Где-то среди них – он. Только где? Вглядываюсь в каждое лицо по десятому кругу, как будто могла не заметить, не узнать, не разглядеть. Нет. Не ошиблась. Нет его. Сердце колотится, опять в виски отдает, руки сразу вялыми делаются. И ничего не хочу больше.

Сажусь на лавку, а сама успокаиваю себя: сейчас придет – опоздал, срочные дела были, рано еще… А вдруг он, как вчера, меня одну где-то ждет. Может, снова в подъезде? Прошло только три минуты… Мы бы его там увидели. Подожду немного.

Дима снова лепится:

– Какие перепендюльки, Солнце?

– Чего?

Как же раздражает-то он со своим «Солнцем»!

– Делишки как? – не унимается.

– Нормальные, – кричу ему на ухо, потому что девчонки снова хохочут о чем-то своем, и Валера к тому же на гитаре играет.

– Может, в кино завтра сходим?

– Не получится, – отмазываюсь, как могу.

– Не замерзла? – И чувствую, как руку мне за плечи закидывает.

– Нет, – дергаю плечом, пытаюсь скинуть его граблю.

– А я – да. – И жмется все сильнее.

Нет! Я так больше не могу! Сижу здесь с этим, а вдруг Никита меня там ждет? Вскакиваю. Только успеваю Иринке бросить, что сейчас вернусь.

Иду сначала быстро, почти бегу, а ближе к подъезду сбавляю темп до минимума. Осматриваюсь по сторонам. Где же он? Где?

Захожу в подъезд – тишина. На втором и третьем этажах лампочки ввинтили. Светло кругом. Поднимаюсь до самого девятого. Нет никого. И плакать так хочется. Слезы уже подступили, заполнили глаза и по одной на волю вырываются.

Бегу обратно, перепрыгиваю через ступеньку. Может, он в беседку пришел, пока я тут отиралась?

И в беседке все те же. Иринка смотрит на меня и шипит, тащит за руку в сторону, а сама вопрошающе кивает. А я молчу. Что сказать-то?

Сажусь в угол. Дима доволен. А я только об одном думаю: «Почему не пришел?» Этот опять приобнять пытается. Вздыхаю, но не сопротивляюсь. Надоело уже. Он все равно непробиваемый.

Через полчаса снова думаю в подъезде проверить. А вдруг пришел?

Иринка опять на меня косится. По лицу вижу: все поняла, куда и зачем я бегаю. Никиту-то они вчера со Славиком там видели. А мне все равно… Бегу.

Шагаю по ступенькам сама не своя. Около нашей квартиры останавливаюсь. Домой идти? Или вернуться ко всем? Надежда последней умирает. Хоть сто раз туда-сюда ходить буду…

Домой вернулись в половине одиннадцатого. До последнего умоляла Иринку еще чуть-чуть задержаться. Но он так и не пришел…

Захожу в комнату, одежду скидываю куда попало. Утыкаюсь в подушку, сверху одеяло натягиваю, чтобы не слышно и не видно меня было. И плачу. Бесшумно, молча, про себя. Только трясусь всем телом.

Чувствую, Иринка рядом садится. Гладит меня по макушке, которая, видно, торчит немного из-под одеяла.

– Может, дела какие были? Или еще чего? – пытается успокоить.