Кромешник и его светлое чудо

Серебристый воротник на шее Хельены вдруг ожил и попытался спрыгнуть с плеч. Точнее, не воротник, а лисенок-контрабандист.

— Тихо-тихо, малыш. Барт хороший и тебя не обидит, — заверила магичка, удерживая зверюшку. — Откуда у тебя эта прелесть, Фил? Подобрала, как Барта?

Рассказывать, как эта прелесть подбросила мне запрещенку, не хватало сил, и я ограничилась кивком и одним словом:

— Почти.

Зрение восстановилось, и я смогла хорошенько рассмотреть спасительницу. Тени под глазами выдали, что Хельена в последнее время мало спала.

— Мне повезло, что Барт тебя нашел, да? В лазарете пропадаешь сутками или опять семейные проблемы?

Она вздохнула.

— И то, и другое. Так, не отвлекаемся! Я оставлю тебе зелье на столе, чтобы выпила всю порцию до вечера. Ночью можешь спать, а утром, разведешь водой этот порошок.

Объясняя, Хельена достала из сумки упомянутое лекарство, завернутое в бумагу. При этом она одной рукой поглаживала лисенка, который вновь изображал воротник. Симпатичный такой воротник, гармонирующий с волосами девушки.

— Забирай его.

— Прости? — Хельена вскинула темные брови.

— Предлагаю тебе завести питомца. Это элииска, она пригодится даже целителю.

Подруга вздохнула:

— Не могу, я почти не появляюсь дома, Фил. Питомец будет скучать.

— Так бери его на работу!

— Зверя в лазарет? — скептически переспросила Хельена. — Старший целитель меня не поймет.

— Поймет, еще и оклад ему выделит, — пообещала я.

Подруга потрогала мой лоб.

— Я не брежу. Ты, видимо, плохо осознаешь, какое сокровище сейчас сидит у тебя на плечах.

— Лежит, — машинально поправила Хельена.

— Ты же сама недавно жаловалась, что один из поставщиков доставил в лазарет некачественное зелье, пострадали пациенты. Если показать лисенку зелье-эталон, он мгновенно вычислит подделку или некачественное.

— Что-то в этом есть, — задумчиво согласилась подруга и ласково почесала за ухом пушистого малыша. — Лазарету не помешал бы такой чудесный помощник.

Лисенок вдруг тоненько тявкнул, поднимая вверх мордочку.

— Это означает «да», он согласен, — авторитетно перевела я, натренированная общением со шмырем.

Хельена сдалась под моими доводами, да и лисенок ей точно понравился: она изначально хотела сдаться и стать его хозяйкой, я лишь подтолкнула. Вот и отлично, я пристроила звереныша в надежные руки!

— Я пойду, Фил, — сообщила целительница. — Пришли Барта, если вдруг станет хуже. И спасибо за лиса.

— Это тебе спасибо, Хельена, что быстро пришла.

Подруга поморщилась, мол, не стоит благодарности.

Перед уходом она еще раз напомнила, как пить зелье, и велела поспать.

Я не возражала. Надеюсь, увижу нормальные сны, а не чужие кошмары!

***

Массивная дверь из матово-черного дерева призывно сверкала золотой ручкой в виде головы болотного монстра.

Он протянул руку, чтобы открыть ее, и тут же опустил.

Острая тоска разлилась в сердце.

Недостоин. Он не вправе заходить в дом богини.

Застыл возле входа в храм.

Его заминку заметил только рыжий побратим.

— Что случилось?

— Я не имею права сюда входить, — выразил сомнение он.

Ярвуд нахмурил темно-рыжие брови.

— Ты из-за той девушки? Брось, ты ей ничего не обещал, и уж точно не виноват в смерти.

Он покачал головой.

— Я не уверен, что не виноват. Я не должен был оставлять ее одну.

— Она оборотень! — воскликнул рыжий эмоционально и тотчас исправился: — Была оборотнем, сильной, быстрой хищницей. А что может угрожать такой девице в лесу?

— Как выяснилось, есть нечто, чего стоит опасаться даже хищникам. А еще мне не дает покоя одна мысль...

— Что это ты ее убил, напившись вина? — хохотнул Ярвуд.

Тишина была ответом.

— Прости, друг. — Он хлопнул побратима по плечу. — Но ты говоришь глупости. Чтобы ты — и убил девушку?

— Я не помню большую часть ночи.

— И что? Это делает тебя убийцей? — Рыжий скептически усмехнулся.

Погруженный в мрачные сомнения побратим не ответил.

Ярвуд обошел его и, открыв дверь, предложил:

— Хочешь узнать правду о той ночи? Спроси Тьму!

Рыжий побратим посторонился, пропуская вперед.

— Хватит себя мучить. Узнай правду и успокойся.

— Ты прав, лучше умереть один раз в реальности, чем тысяча мысленно.

Ярвуд процедил сквозь зубы нечто неразборчивое. Видимо, слова напутствия.

Гладкие плиты белого и черного цвета чередовались, как тьма и свет, как радость и огорчение. Один из постулатов ордена: не познав зла, не увидишь добра, не испив чаши горьких разочарований, не оценишь сладость счастья.

Звуки шагов побратима позади сначала раздавались звонко, затем тише, а вскоре и вовсе исчезли.

Он обернулся. Никого. В огромном зале он один, хотя несколько мгновений назад позади был рыжий. А перед этим в храм зашли еще трое из их сработанной боевой пятерки. Зал посвящения с алтарем и статуей богини один, но товарищей здесь нет. Плохо? Нет. Наоборот, хорошо, что ответ на опасный вопрос услышит только он.

Он приближался к алтарю, ежесекундно ожидая грозного окрика, повеления убираться прочь.