Кромешник и его светлое чудо

— Тьма притягательна. Тьма – искусительница. Тьма умеет хранить секреты, ей можно доверить самое сокровенное. Тьма примет, если отказался Свет. Поймет и простит. Утешит и укроет. Тьма есть в каждом, — он шептал слова, некогда произнесенные наставником, но сейчас они не приносили былого облегчения.

Впервые боялся самого себя, хотя помнил и другой постулат: «Когда полностью один, один на один со своей темной стороной, борешься сам с собой, обретаешь силу».

Подойдя к черному, высеченному из цельного камня алтарю, он тихо спросил:

— Это из-за меня погибла девушка?

Тишина. Печален лик статуи.

А кому-то, говорят, Она улыбается.

Не самый любимый сын, он не достоин ответа?

А может, не время для подобных вопросов? Его главная цель — посвящение богини. Достоин ли он стать ее воином, стражем, хранящим покой Тарры?

Приблизившись к алтарю, положил на него ладони, строго в указанное место — отпечатки чужих рук, которые будто вплавились в камень.

— В тебе есть сила. Защищать жизнь или ее отбирать, решаешь ты сам. Отбирая, теряешь частицу себя, человечности. Готов к последствиям, воин?

Голос звучал вокруг него и в его голове, пронизывая насквозь.

Богиня ответила, только своеобразно, усиливая сомнения, множа предположения.

— Вспомни, что ты сделал?

Перед глазами замелькали яркие картины.

Разочарование. Злость. Поманила, повертела хвостом — и убежала искать новую жертву. Это ее суть. Истинная игривая кошка. Так почему он оскорбился?

Вспомнил ее недоумение, когда обвинил в непостоянстве.

А что, если и вовсе все перепутал? Вдруг поцелуй был принудительным? Просто девушка не успела отреагировать на действия наглого поклонника? Что, если он явился до того, как она, ошарашенная, начала сопротивляться?

Такие неожиданные, отрезвляющие мысли.

Но даже если все было так, как ему показалось, и девушка выбрала другого, он все равно поступил неправильно. Нельзя было оставлять ее одну в ночном лесу. Нельзя! Пусть она ловкая и сильная, умеет оборачиваться зверем, это не делает ее неуязвимой. И не уменьшает его вину. Он должен был вывести ее из зарослей на городскую площадь, к подругам.

А он сбежал, кипя от раздражения.

Городской праздник — охмелевшая толпа, много чужаков. И настоящее искушение — красивая девушка, одна в темном лесу.

Алое платье, не скрывающее стройные ноги, черные пряди волос, змеями извивающиеся в бурном потоке реки — эта картина навсегда останется в его памяти.

Это все из-за него. Хранитель жизни, он допустил свершение зла. Его вина.

Он недостоин называться воином Кромешной Тьмы. Ему не место в ордене богини.

Осознание правды принесло облегчение, как фляга прохладной воды после жаркого дня. Полного принятия еще нет, он пострадает и будет жить дальше. Но уже позабыв тайны ордена, без побратимов — таковы правила.

Все, можно уходить. Хватит пятнать алтарь недостойными прикосновениями.

Он убрал руки с камня.

Точнее, попытался: ладони будто прилипли к гладкой теплой поверхности.

— Богиня, я ведь недостоин?

Он взглянул на статую.

Уголки губ прекрасной женщины дрогнули.

Нет, ему показалось, что она улыбнулась. Показалось.

— Раскаяние... Это вкусно. Интересно, что ты будешь делать, мой воин, если не найдешь свой свет души ни среди людей, ни среди оборотней, ни среди...

В глазах стремительно темнело. Алтарь будто пил свет, погружая зал во тьму.

Окунаясь во мрак, он испытывал облегчение: от него не отказались. Значит, он виновен в смерти, но он не убийца.

Кто-то легонько бил его по щекам.

Открыл глаза. Первое, что увидел, встревоженное лицо рыжего побратима.

— Хорошо же тебя накрыло, но оно и понятно.

Поняв, куда тот смотрит, пошевелил правой рукой.

Она что-то сжимала.

Приподнявшись на локте левой, увидел дарованное оружие из тьмы. Будто отлитое из черного металла без блеска длинное древко, которое увенчивало три широколезвийных зубца. Ему достался боевой трезубец!

— Богиня тебя приняла — не убивал ты ту девушку.

Побратим прав. Но он все же виноват, и от этого никуда не деться.

— Тьма сказала, что у меня нет света души, — признание вырвалось само.

— Богиня так сказала? — Ярвуд нахмурился. — Повтори ее слова точно.

— Дотошный какой. Она спросила, что я буду делать, если не найду свет души ни среди оборотней, ни среди людей?

— Так еще есть демоны и вампиры! — рыжий с облегчением рассмеялся.

И он не стал ему говорить, что фраза оборвана, что он не все слышал, вырубившись под давлением божественной силы.

Для него нет света души. Допустив гибель женщины, он не вправе рассчитывать на невесту. Не уберег чужую, не достоин своей...

Что ж, жестокий урок он усвоил.

***

Мой чуткий нос уловил самый прекрасный аромат утра. Запах вкусного завтрака.

Сколько же я проспала, что ко мне уже пришла Хельена и решила приготовить еду? Все же она потрясающая целительница — не только лечит, но и подкармливает больную! Еще и продукты она купила, ведь в моем холодильном шкафу пусто, я планировала пополнить запасы на днях.