Кромешный свет

– О, вы это с какой целью спросили? Ведь точно – лапа у него была не мохнатая, а такая, как чешуя, только… крупная и пупырчатая. Как сейчас вижу. – Мареева передернуло. – Ну а потом сомлел я немного. Было дело… Но не думайте, по голове не били.

– А что потом со зверем было?

– Да я, как оклемался, нашатыря в нос ткнули, фельдшер меня уже бинтовал, заметил – цепями ящик обвязали и повезли в ангар.

– А куда потом из ангара зверей увозили?

– Честно скажу, врать не буду. Никогда не видел, чтобы увозили. Завезут, ворота закроют, и все. То ли потом ночью забирали, когда никого не было, то ли… Нет, точно ночью забирали. А как еще?

– Вы никогда не видели, чтобы из того ангара что-либо вывозили? Внутри были когда-нибудь?

– Ну… – замялся Мареев, – бывал я там. Пусто там всегда. Вот только… Можно совсем между нами?

– Все, что вы говорите, – только между нами.

– Да? – с сомнением переспросил Мареев. – В общем, дежурил я как-то ночью на КПП. Ни один транспорт ночью не проезжал, а утром ангар был пустой. Только… я немного закемарил тогда, минут на пять. Срочник, который со мной был, заснул пацан, я думаю, дай поспит чуток, пацан же совсем. И, видимо, на минут двадцать и сам того… А утром иду – ангар нараспашку, пустой. А вечером туда грузили тварь одну. В общем, проспать я мог. Но никто ничего не говорил. Да и как откроешь шлагбаум? Ключ только у меня.

– Покажите на плане, где находится ангар номер двенадцать.

Майор достал спутниковое фото аэродрома, и Мареев, подумав, отметил ногтем таинственный ангар.

– И последний вопрос. Кто закрывает и открывает ангар? И вообще, вы можете назвать тех людей, кто руководит принятием бортов со зверями и переправкой в ангар?

– Хотите, чтобы я настучал? – Голос Мареева дрогнул, но когда его глаза встретили строгий, даже колючий взгляд майора, он просто ответил: – Главный в этом деле майор Варисков. Он и мне сказал: сболтнешь – убьют.

– Больше вопросов не имею, – сказал гость. – Завтра после перевязки вы умрете. Не вздрагивайте… Умрете в том смысле, что вам введут снотворное. Проснетесь в другом месте, прапорщик Сидоров.

– А как же жена?

– С ней еще вчера поговорили, она все поняла и будет безутешно рыдать.

– Так она сегодня у меня была и ни словом!

– Ваша супруга – надежный товарищ. До свидания, вернее, прощайте, вы меня больше не увидите.

Не дожидаясь от Мареева ответа, таинственный майор покинул палату.

Прапорщик тяжело вздохнул, достал из-под подушки фляжку и сделал большой глоток ароматного бурякового самогона.

Глава 11

– Фигня это, а не Зона, – заключил Рымжанов, когда машина остановилась у развалин Морозовского дома. – Пол-Москвы прошли, а словно не по Зоне ехали, а по пустому городу.

Легкий ветерок, поднявшийся к обеду, беззаботно гулял по развалинам некогда роскошного особняка. Меткие пыльные воронки вертелись на кучах битого кирпича, унося красную пыль на асфальт. Одна из оконных рам тонкой резной работы словно ждала, когда приедут люди, и изо всех сил цеплялась за свое место в разрушенной стене, скрипнула и с грохотом упала на землю, подняв в воздух ошметки мусора.

– Не забывай, кто вас ведет, я Москву как свой карман знаю, – важно сказал сталкер Тимуру и уже с меньшим пафосом добавил: – Но оно-то и тревожит. Видать, не боятся нас, а выжидают. Присматриваются. Спокойно так присматриваются.

– С этого момента поподробнее, – попросила Клава.

– Если бы боялись – уже сто раз какая-нибудь шестерка не выдержала и дернула бы первой. От страха лаем, воем, пулеметной очередью залилась. А вот так следить, чтобы ни слухом ни духом, – это надо выдержку иметь и страха не знать.

– Ишь ты, психолог прямо, – удивилась Клава. Бубо не знал, что Клава не просто лихой водитель в группе, а еще основной специалист по психологии. – Но ведь не только люди в Зоне, есть еще и твари. У них-то мотивы попроще. Жрать и…

– Зверь – он человека чует. И нас, и тех, кто тут, в Зоне, хозяйничает. Вот тоже нюхом чует, что выжидать надо… Кобылки-то, смотри, после того, как Малахов выстрелил, все попрятались, чуют за версту, понимают, что у нас радиус действия больше, чем у них.

– Ты еще скажи, что у них тут информационная сеть налажена, – хмыкнул Герман.

– Я так скажу, вот вы люди грамотные, подготовка у вас такая, что мама не горюй, – стал рассуждать Бубо. – Но вы понимаете, что такое Зона? Это же не куча битого кирпича и домов с выбитыми окнами, окруженная периметром. Это нечто другое. Это живой организм, который или принимает тебя, или давит, как вошь под мышкой.

– Ну и что нас ждет?

– Я думаю, если мы будем вежливы с Зоной, то, может, и примет. Вы сами знаете, какая она, Москва.

– Что-то ты, Бубо, в философию ударился, – остановил сталкера Вадим. – Ты лучше скажи, куда можно, куда нельзя.

– Ну, во-первых, – с расстановкой стал объяснять сталкер, – ваша техника показывает, что здесь на квартал вокруг ни одной живой души нет, так ведь?

– Да, теплокровных не наблюдается, допплеровский локатор молчит.

– Чего?