Кромешный свет

– Теперь станьте здесь. – Человек с камерой ткнул пальцем на белую стену коридора. – И сделайте лицо нормальное.

– Что с моими друзьями? – Клава закрыла лицо руками.

– С ними все в порядке, им сказали, что если они не будут выполнять наши требования, то им их подругу, – фотограф ткнул пальцем в лицо Клавдии, – будут выдавать по частям. И тебе, если ты будешь тут из себя строить, тоже будут выдавать твоих коллег по частям.

– Спасибо за доходчивое объяснение.

Клава открыла лицо и терпеливо подождала до конца фотосессии.

– А поесть принесут? – Она увидела, что фотограф собрался уходить.

– Не знаю, – не оборачиваясь буркнул он.

Таха грубо взял Клаву за руку и завел в камеру. Дверь снова закрылась.

Герман практически не помнил морзянки. Тем более, он был уверен, что никто из его друзей азбуку Морзе и не знал никогда. Поэтому первое, что он решил сделать, когда очнулся на старом топчане в узкой комнатке без окон с унылой лампочкой под потолком, это установить связь, используя оригинальный код. Шесть девять семь. Именно такие цифровые последовательности он оттарабанил на трубе отопления. Благодаря тому, что на среднем пальце левой руки Тельбиза было франтоватое стальное кольцо с открывашкой для пива, получилась звонкая дробь.

Герман не боялся привлечь внимание возможной охраны. Из-за стен доносились громкие звуки, скорее всего, рядом что-то строили или ломали. А последовательность цифр повторяла цифры на номере УАЗа, и цифры эти его друзья должны были помнить очень хорошо. Тельбиз раз за разом повторял свой сигнал, но ничего в ответ не происходило. Он уже совсем отчаялся, как вдруг глухой звук заставил прислушаться. Да, так и есть. Шесть, девять, семь! Или Вадим, или Клава отозвались! Ответ повторили еще раз, а потом к нему добавилось – два, четыре, три. Что такое «два, четыре, три», Герман сначала не понял. Но все оказалось проще пареной репы, когда прозвучал еще раз ответ, немного другой по звучанию, но там вслед за номером машины простучали «два, четыре, пять». Это же номера внутренних телефонов Клавы и Вадима. Герман радостно отстучал свой номер. Все живы и, судя по тому, что отзываются и решили головоломку, вполне неплохо себя чувствуют.

Клава, утомленная разговорами с охраной и фотографом, а потом, когда она уже решилась заснуть, перестукиванием с друзьями, в конце концов позволила себе выспаться. Проснулась она уже без головной боли, остатки наркотика или снотворного, под действие которого они попали, ожидая Тимура и сталкера, развеялись. Но полностью оценить все свои ощущения Клавдии не пришлось. Опять голоса в коридоре, скрежет ключей. В камеру вошел Таха и нарочито гадким голосом сообщил:

– Жрать пора!

Он отступил от двери и пропустил вперед Сашу. Тот держал в руке эмалированный чайник и алюминиевую миску. На мизинце у него висела прихваченная за ручку пластиковая кружка. Саша подтолкнул ногой табуретку к матрацу, на котором сидела Клава, и, поставив на нее миску, налил туда кипятка из чайника. Потом он достал из кармана пакет, высыпал его в тарелку. Из другого кармана он вынул ложку, вытер ее о штаны и размешал содержимое миски. Клава поняла, что ей приготовили обед. Или ужин. На десерт предложили пакетик чая с кипятком в пластиковой кружке.

– Спасибо, – скромно сказала Клава, посмотрела Саше в глаза и потупилась.

– Жри, пока мы добрые, – пробурчал Таха и вышел из камеры, потянув за рукав Сашу, чтобы тот не задерживался.

Клава набрала немного содержимого миски и, подув, осторожно попробовала. Горячее месиво напоминало картофельное пюре, но отдаленно. Явно не отрава, можно и съесть с учетом того, что иного не предлагают. Чай оказался вполне настоящим. Немного утолив голод примитивной едой, Клава затарабанила миской по двери, вызывая охрану.

Ждать пришлось недолго. Саша, ожидая, что нужно будет забрать посуду, пришел на сигнал практически мгновенно.

– Спасибо Саша, – сказала Клава и протянула охраннику миску, в которую положила ложку и кружку. – Было очень вкусно.

– Пожалуйста, – улыбнулся Саша. – А на Таху не обращайте внимания, он вообще хороший. Но у него… Ну, в общем, жизнь у него непростая.

– Мне достаточно, что ты нормальный человек, – ответила Клава.

Саша, явно довольный собой, собрался уходить.

– Подожди, пожалуйста. – Клава остановила его, прикоснувшись к руке. – Ты не мог бы мне принести зеленку и бинт? Видишь, у меня после наручников плохо заживает?

Клава задержала прикосновение как можно дольше и достигла своей цели. Глаза у охранника затянуло легкой поволокой, и он тихо и с придыханием ответил:

– Да, сейчас.

Клава удовлетворенно отметила про себя, что, уходя, охранник не запер камеру на ключ, а только слегка погремел засовом, скорее похожим на большую щеколду, приваренную снаружи. Вернулся Саша через полчаса, видимо, найти бинт было непросто.

– Вот, возьмите. – Запыхавшийся охранник протянул индивидуальный пакет и флакон зеленки.

– А ты поможешь? – Клава просяще глянула на Сашу. – А то как я сама?

Охранник неловко взял бинт, он не знал, что делать.