Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Как известно, Русско-японская война закончилась поражением России, потерявшей не только Порт-Артур. Флот практически перестал существовать, многие из лучших сынов Отечества навсегда остались на полях Маньчжурии и на дне Цусимского пролива. Война оказалась и мощным катализатором, заставившим дремавшие массы выйти на улицы. Этот катализатор и общее настроение масс были грамотно использованы заинтересованными лицами и организациями.

Нас со школьной скамьи приучили, что всем простым рабочим и крестьянам при царе жилось очень плохо. Постепенно мы стали понимать, что это далеко не так. Например, мастеровой Сестрорецкого оружейного завода на свою «зарабочую» плату мог содержать семью из шести-семи человек. Служба же в армии и на флоте в те времена воспринималась нами как нечто равноценное каторге. Действительно ли это так и было? Почему солдаты и матросы бунтовали? В данном случае существуют две точки зрения. Согласно одной, между нижними чинами и офицерами существовала пропасть. Мордобой якобы был обычным явлением. Да, были офицеры, например адмирал Михаил Герасимович Веселаго 1-й, хваставшийся тем, что своим большим кулаком «немало вышиб зубов матросов». Но, на мой взгляд, это было скорее исключением.

Согласно другой точке зрения, служба, в частности в крепостной артиллерии, была если не медом, то чем-то очень сладким. В качестве аргумента ниже приводится меню праздничного обеда крепостных артиллеристов 30 августа 1906 г. В этот день в Кронштадте отмечали полковой праздник крепостной артиллерии.

Итак:

на первое: салат из свежих овощей – моркови, репы, порея, петрушки, лука, перца. Щи из свежей капусты; на второе: плов из риса и мяса; на третье: молочный кофе: десерт: яблоки, сливы, орехи разные[365].

По окончании обеда каждому солдату вручили фаянсовую кружку с символикой Кронштадта. После гуляния, в 21.00, нижние чины пили чай с французской булкой. И никакого «червивого» мяса, придуманного С. Эйзенштейном в фильме «Броненосец Потемкин». Обычный обед отличался тем, что свежей капусты в щах было столько же, сколько капусты квашеной, а вместо «молочного кофе» нижние чины получали квас или компот из сухофруктов. Для сравнения отмечу, что в мои армейские два года в праздничные дни мы получали на завтрак дополнительно один плавленый сырок, на обед вместо опостылевшей скумбрии – макароны по-флотски и на ужин – огромный блин, который нашим молодым зубам поддавался только полученным непосредственно со сковородки. Через час он превращался в блин каменный, который можно было метать, как спортивный диск. Есть хотелось постоянно.

Кто вообще решил, что служба в армии и на флоте не должна быть тяжелой? Я, конечно, не имею в виду писарей и хлеборезов. И начальники, конечно, требовали и, конечно, наказывали, но повод ли это для бунта?

А наказания в то время, как правило, не были чересчур жестокими. Например, один солдатик форта «Константин» сообщил своему ротному командиру о смерти отца. Ротный выписал ему отпускной билет на две недели, дабы тот мог съездить в Саратовскую губернию на похороны. Через 19 суток означенного солдатика задержала полиция города Гатчины в местном кафешантане, где он бурно проводил время в окружении девиц легкого поведения. А отец у него действительно умер, но только… два года назад. Наказание? Всего три месяца штрафной роты. А ведь это дезертирство! В сталинские времена… впрочем, в 1920-е было еще слаще, но об этом чуть ниже.

А пока окунемся в революционный разгул осени 1905 г. В разных источниках, разумеется, это описано по-разному. На мой взгляд, наиболее объективным документом является «Отчет комиссии под председательством генерала от инфантерии А.К. Водара о восстаниях в Кронштадте 26–27 октября 1905 г. и 19–20 июля 1906 г.». Он впервые был опубликован в книге «Военные восстания в Балтике в 1905-06 гг.» (М.: Партийное изд-во, 1933). Это издание давно стало библиографическим раритетом, поэтому в 2014 г. с небольшими сокращениями «Отчет» был опубликован в альманахе «Цитадель» под № 21. Вот его некоторые фрагменты, позволяющие составить более-менее достоверное мнение о том, чем жил в тот момент Кронштадт – город и крепость.

«Революционное движение, получившее столь широкое развитие в частях кронштадтского гарнизона и особенно во флотских экипажах, не может быть определено как продукт только последнего времени, принимая во внимание, что проявления его имели уже место и значительно раньше.

Первые мятежные проявления следует отнести приблизительно к 1902 г., когда в апреле месяце после случайной драки на улице матросы почти всех экипажей напали на казармы Каспийского полка, крепостных батальонов и крепостной артиллерии и, мешая тушить пожар и обрезая шланги, осыпали камнями не только сухопутные части, но и своих начальников, прибывших на место происшествия.

Произведенным тогда же во многих экипажах обыском была обнаружена нелегальная литература, и выяснилось начало агитационной деятельности в морских командах и особенно в морском артиллерийском отряде».