Читаем Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней полностью

В половине седьмого было получено секретарем Кронштадтского совета рабочих и солдатских депутатов Беляевским из Центрального совета рабочих и солдатских депутатов категорическое запрещение всяких выступлений. Когда Беляевский хотел огласить это постановление ЦК партии собравшимся на Якорной площади войскам, то ему было заявлено, что оглашать уже поздно, т. к. часть гарнизона уже уехала, а остальных удержать этим нельзя. Беляевский был очень удивлен, что среди выступавших в Петроград в том числе оказался санитарный отряд, которым руководил доктор Дешевой. По дороге в Петроград кронштадтцы были встречены буксиром, на котором находился член Исполнительного Комитета Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов Евстигнеев. Он убеждал кронштадтцев вернуться домой, т. к. их никто не вызывал в Петроград, где все спокойно, но его не послушали, и буксиры двинулись вперед. По прибытии в Петроград кронштадтцы начали высадку у Николаевского моста. Это было около 10 час утра. К этому времени у пристани на Вас. острове собрались рабочие и работницы трубочного завода. Кронштадтские матросы, солдаты и рабочие на обращаемые к ним вопросы публики, зачем они приехали, отвечали: „Товарищи вызвали, пришли помочь, сделать в Петрограде порядок, буржуи здесь слишком разошлись“. Пока кронштадтцы строились на набережной в колонны, к пристаням подходили новые буксиры, а затем и пароход „Котлин“, переполненный вооруженными матросами и солдатами. На каждом буксире развевались красные флаги и знамена с большевистскими лозунгами. На одном буксире прибыли анархисты с черным знаменем. На набережной среди прибывших матросов и солдат в это же время велась агитация о немедленном свержении Временного правительства, даже если бы это потребовало применения вооруженной силы и пролития крови. Эта агитация не только не вызвала противодействия со стороны вооруженных матросов и солдат, а наоборот, они относились к словам безответственных уличных агитаторов сочувственно, причем задавали вопросы вроде таких: как чувствовала себя буржуазия накануне во время стрельбы на улицах, участвовали ли во вчерашней демонстрации все воинские части Петрограда. Построившись на набережной в колонны, кронштадтцы двинулись не по маршруту, выработанному в заседании Исполнительного комитета, а по направлению к особняку Кшесинской, где помещался центральный комитет РСДРП и военная организация при этом комитете.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука