Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

19 мая в Кронштадт приехал Николай I, он «входил на телеграф и смотрел на неприятельский флот». Затем, находясь на косе, приказал называть батарею № 1 батареей генерала Граббе, № 2 – адмирала Литке, люнет № 1 – люнетом генерала Швебса, № 2 – генерала Политковского, редут, не имевший до этого ни номера, ни названия, – редутом генерала Дена.

20 и 21 мая два неприятельских парохода делали промеры на северном фарватере в шести верстах от заграждений. Наши канонерки вышли им навстречу, пароходы сразу же отступили. А на следующий день, 23 мая, император посетил форты «Александр I» и «Константин».

28 мая четыре неприятельских парохода подошли к северному фарватеру, но вновь наши канонерки их отогнали. Французские газеты писали о том, что два парохода, «Merlin» и «Firefly», пострадали от мин. Однако на вопрос императора, справедливо ли это, генерал Ден ответил, что, судя по положению мин, пароходы не могли их коснуться. Кроме того, наблюдатели ничего не видели, а потому Ден не придавал значения сообщениям газет. Неприятель вылавливал мины и не подходил близко ни к одному укреплению. Это заставляет предполагать, что союзники опасались мин. Правда, их заряд был настолько мал, что вполне можно было не заметить взрыва. Были взрывы мин или нет, сейчас уже не установить. По крайней мере очевидно, что не присутствие мин заставило соединенную эскадру отказаться от намерения атаковать Кронштадт, разумеется, если таковое намерение вообще имело место.

Подрыв английских кораблей на русских минах

От мин пострадали, видимо, больше свои, кронштадтские нижние чины. 28 апреля к форту «Александр I» прибило «пиротехническую мину». Дежурный по форту офицер в это время находился не на дворе форта при нижних чинах, собравшихся к ужину, а «был в кухне для наблюдения за раздачей пищи из котлов».

Этот эпизод лучше всего передает письмо, полученное комендантом форта «Кроншлот» из Управления кронштадтского военного генерал-губернатора: «В дополнение к приказу от сего числа за № 12 (от 1 мая 1855 г. – Л. А.) нужным считаю предупредить Ваше Высокоблагородие о принятии всевозможных мер осторожности для избежания последствий случившегося на форте Александр I произшествия от взрыва пиротехнической мины, которая принесена была водою к форту, поднята с камня одним рядовым из гарнизона и внесена по незнанию о свойстве ее действия в форт, где произошел взрыв оной, и несколько человек нижних чинов получили более или менее значительные обжоги.

Мера означенной осторожности должна состоять в том, чтобы в случае ежели подобная мина (имеющая вид конического ведра) будет нечаянным образом прибита к форту или батарее, то отнюдь не дозволять нижним чинам трогать оную, а доложить Вам, и коль скоро при оной будет находиться ударный аппарат, то считать ея подверженною взрыву при малейшем к аппарату прикосновении. В сем последнем случае или произвести взрыв мины ударом по аппарату с достаточного расстояния, чтобы оный не причинил вреда людям, вблизи находящимся, или, оставя оную под надзором, немедленно дать знать об этом в Управление Генерал-Губернатора.

Ваше Высокоблагородие, не оставите принять это к точному и непременному исполнению»[241].

Упомянутый приказ № 12 от 1 мая 1855 г., подписанный начальником штаба крепости генерал-майором Политковским, предписывал: «Господам Комендантам строжайше наблюдать, чтобы дежурный Офицер исполнял в совершенной точности свою обязанность, и не отвлекаем был от оной никакими посторонними поручениями, как то: присутствием при раздаче пищи, вина и т. п., что относится к прямому наблюдению ротных Командиров и других Начальников, а неослабно наблюдать за сохранением на форте и батарее предписанного порядка, и не дозволением нижним чинам произвольно, без предварительного осмотра, вносить во внутренность форта или батареи каких-либо вещей, взятых из воды или привозимых с собою при возвращении из крепости»[242].

Тем временем весь неприятельский флот ушел в море и вернулся лишь 8 июня, расположившись по обе стороны от Толбухина маяка[243].

Так как неприятель часть мин на северном фарватере выловил, то 9 июня там установили еще 246 мин, а 13 июня показалось, что союзники предполагают высадить десант на северный берег. Для защиты Сестрорецка к нему двинулась бригада пехоты. На следующий день один пароходофрегат и две канонерские лодки подошли к Сестрорецку на расстояние пушечного выстрела. Открыв огонь из всех орудий, неприятель обстреливал весь берег ядрами и гранатами в течение часа. Но, к счастью, был ранен лишь один человек да повреждено несколько дубов в заповедном парке[244].

20 июня неприятельские канонерки открыли огонь по лайбам, стоявшим под Ораниенбаумским берегом, затем эти же канонерки сделали два выстрела по форту «Павел I» и один – по «Александру I», но дистанция была слишком большой.