Кронштадтский тупик (СИ)

Ей повезло, притом дважды. Елизавета была дома, взяв отгулы перед Новым годом. Она тоже смотрела недавний репортаж с презентации в Доме книги и узнала Наташу. После минутных ахов и охов Архипова впустила гостью в квартиру. Небольшая "двушка" в доме с окнами на Музей истории Кронштадта буквально изобиловала рюшами, кружевами, шелковыми подушечками, мягкими игрушками и всевозможными изображениями собак. Всего в этой квартире было "немного чересчур". На книжных полках теснились кулинарные книги, пособия по домоводству и цветоводству, сборники анекдотов, застольных песен и тостов и несколько полок со всевозможными ироническими детективами, набитыми, как сельди в бочку. Корешки книг были изрядно потрепаны – значит, все это читалось, и не раз. Непонятно как в это сборище иронизирующих писательниц затесались двадцать книг из серии "Армейский детектив".

– Даник подарил, – пояснила Архипова, увидев, как Наташа задержала взгляд на строгих корешках "камуфляжного" цвета с изображением голубого десантного берета, – сказал, харэ мутоту всякую читать, тут все получше расписано, как в реале.

Наташу совсем не порадовала эта похвала из уст все более малосимпатичного Богдана Гусева. И Елизаветин лексикон ее не удивил. Карамельная красавица, похожая на "блондинку в законе" из одноименного фильма, разговаривающая, как забулдыга из какой-нибудь "вороньей слободки", стала частым явлением. Мало кого коробил такой диссонанс. "Интересно, у себя в садике она тоже разговаривает, как мисс Дулиттл в первом действии "Пигмалиона"?"

Наташа подписала Елизавете свои книги, и беседа завязалась.

С Богданом Гусевым, или "Даником", как его называла Лиза, они встречались уже десять лет. Их отношения несколько раз прерывались – конфликты, два коротких замужества Елизаветы и бесконечные похождения Гусева на стороне. Каждый раз Елизавета горько плакала, думая, что все кончено. Но через месяц-два "Даник" снова звонил в дверь: "Ладно, зая, харэ дуться! Это у нас природа такая, одной бабы нам мало, и вообще, я же на тебя не дулся, когда ты замуж выскакивала!"

И обрадованная Лиза тут же кидалась варить Данино любимое заливное, параллельно успевая нанести макияж и переодеться во что-нибудь соблазнительное "секси такое, как Данечка любит… любил то есть". Рассказ Архиповой то и дело прерывался всхлипами и хлюпаньем носа: "Ой, Даник… Ну как же так?". И после целого часа слезливых воспоминаний и причитаний Елизавета вдруг выдала эту реплику…

– А кому и зачем было заказывать убийство Гусева? – спросила Наташа, обрадованная тем, что наконец-то услышала хоть что-то существенное.

Елизавета вытерла слезы бумажным платочком с ароматом бабл-гам и вздохнула:

– А то неясно! Кому-нибудь крутому хвост прищемил, вот его в Питер и спихнули. Загнали в самый отмороженный район, думали, там его гопота прирежет по-тихому. Да фига им с два, Даника так просто не возьмешь, видать, он чего-то реального нарыл, вот его и убрали…

– Я видела, как все случилось, – возразила Наташа, – это был несчастный случай. Они повздорили, Степанов ударил Гусева по руке, оба потеряли равновесие на скользкой дорожке, и Богдан Данилович ударился о пьедестал…

– Прям! – фыркнула Архипова. – Несчастный случай!.. Хренота!

Наташа решила слегка подтолкнуть собеседницу от причитаний и пустопорожних выкриков к рассказу по существу. Задачу ей облегчало то, что Лиза не выглядела особо умной.

– Я все видела и слышала, – повторила она.