Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

Если с продовольствием все было нормально, то в целом условия содержания в лагерях были тяжелыми. Н. Ф. Новожилов описывал состояние бараков в Ино: «Барак сильно пострадал от взрыва форта в 1918 г.: уцелело очень мало рам и стекол. Окна позабиты старым листовым железом, и поэтому постоянно в бараке полумрак. Нары в большинстве бараков очень неудовлетворительны, очень низко от пола. С грязью борются, но она все-таки царит: появились вши. ‹…› Главный недостаток – отсутствие проведенной воды»[593]. Хотя внутри лагеря бараки были открыты и можно было свободно передвигаться по территории лагеря, выходить за его пределы было запрещено. Лагерь находился под контролем многочисленной вооруженной охраны. Корреспонденты русских эмигрантских изданий попадали в лагерь с большим трудом после многочисленных ходатайств. Все время предоставленные сами себе, без каких-либо занятий, с неопределенными перспективами на будущее, заключенные изнывали от тоски. Корреспондент газеты «Воля России» писал: «Кронштадтцам не хватает табаку, белья, одежды, обуви, зубных щеток, газет, книг и работы. Запрос на книги очень большой. Меня просили прислать всяких книг: классиков, беллетристику, учебных пособий, книг по общественным вопросам и т. д.»[594] Русская эмиграция стремилась помочь кронштадтцам. В газетах печатались следующие объявления: «Кронштадтцы не имеют духовной пищи; нет книг, учебников, пособий, в равной степени они испытывают большое лишение от отсутствия табака и любимого привычного напитка – чая. Русские люди! Сделайте им праздничный подарок с светлому Христову Воскресению и пошлите книги, учебники, табак и чай»[595].

В конце апреля 1921 г. Американский Красный Крест сообщил о том, что прекращает свою деятельность в Финляндии, но оставляет запасы продовольствия. Тогда же комендант Карельского района распорядился о конфискации всех денежных средств у беженцев. Финские газеты писали о конфискации многих миллионов советских рублей. Видимо, это делалось для устрашения местных обывателей. На самом деле, при чудовищной инфляции в Советской России на эти деньги в Финляндии почти ничего нельзя было купить. Несмотря на то, что Американский Красный Крест передал финским властям все запасы продовольствия и выделил на содержание беженцев 418 тыс. финских марок, с переходом лагеря под контроль финнов питание заключенных стало хуже. Ю. Мошник писала: «Помимо голода, серьезной проблемой в лагере были болезни. На территории острова имелся лазарет, в котором лечили не только содержащихся в лагере беженцев, но и тех, кто был выпущен на работы в главном лесном управлении или в частных хозяйствах, заболел и нуждался во врачебном уходе. В августе 1922 года из губернии Турку и Порив в лагерь Туркинсаари были отправлены кронштадтцы Михаил Сальников и Владимир Юдин, у которых был диагностирован туберкулез. Заболевшего плевритом Михаила Логвиненко из той же губернии этапировали сначала в Выборгскую губернскую тюрьму, а затем в лазарет лагеря Тейкарсаари. Отправка в лагерный лазарет не гарантировала лечения. Кронштадтский беженец Илларион Лешко, проработавший два года в сельской полицейской конторе, описывал свои мытарства в прошении губернатору: „Заболел надо было уезжать лечиться. Я приехал в Выборг в полицейское правление. А комендант мне посоветовал поезжать на остров Туркинсаари. Я пробыл месяц. А комендант меня непускал в город. Я его несколько раз спрашивался. Лед замерз, и я без разрешения ушол в Выборг. Одно мое малосознательство“. Не дождавшись лечения в лагерном лазарете, кронштадтец в итоге оказался в тюрьме»[596].