Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

25 октября матросы и красногвардейцы заняли несколько учреждений столицы, практически не встречая сопротивления. На стороне правительства остались, по словам Суханова, только юнкера: «Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться. В общем, военные операции были похожи скорее на смены караулов в политически важных центрах города»[82]. Газеты писали об активной роли матросов в этих событиях. «Дело народа» описывало утро 25 октября: «Утром на Дворцовом мосту появилась группа матросов, которая приказала рабочим навести немедленно мост. Рабочие отказывались, но под угрозой применения оружия навели мост»[83]. Перешедшие на сторону большевиков солдаты вели себя крайне пассивно. Одной из причин затяжки начала штурма Зимнего дворца являлось нежелание солдат-артиллеристов дать сигнальный выстрел, по которому «Аврора» должна была сделать холостой выстрел по дворцу, а штурмующие – начать наступление. Только когда прибыло двое артиллеристов-матросов, орудие выстрелило. Начался штурм дворца, который заключался в редких перестрелках и постепенном проникновении во дворец групп солдат и матросов. Кронштадтские моряки сыграли основную роль в занятии дворца. Поручик А. Синегуб, командир сводного батальона школы прапорщиков инженерных войск – основной части, защищавшей Зимний дворец, в решающий момент атаки отдал приказ юнкерам: «Целься в матросов. Первый ряд в ближайших, второй – в следующих»[84]. Но столкновения не произошло. Чтобы избежать ненужных жертв среди немногочисленных защитников, Временное правительство капитулировало. Жертв при осаде дворца было немного.

Кронштадтских матросов обвиняли в жестоком обращении с пленными защитниками Зимнего дворца, особенно с ударницами. М. Бочарникова, командир взвода женского батальона, защищавшего Зимний дворец, рассказывала, как после взятия дворца «на лестнице между солдатами и матросами завязался горячий спор. „Нет, мы их захватили; ведите в наши казармы!“ – орали солдаты. Какое счастье, что взяли перевес солдаты! Трудно передать с какой жестокостью обращались матросы с пленными. Вряд ли кто-либо из нас остался в живых»[85]. Пленных женщин отправили в казармы Павловского полка. По дороге их подвергали оскорблениям и угрозам, но, в конце концов, их перевели в казармы Гренадерского полка, объявившего нейтралитет.

Все рассказы об убийствах и изнасилованиях при штурме Зимнего дворца оказались вымыслом. Но матросы действительно хотели расправиться с женщинами, освобожденными из казарм Гренадерского полка, которые в сопровождении охраны отправились на Финляндский вокзал, чтобы доехать до своего лагеря в Левашове. Бочарникова продолжает: «До Левашова должны были следовать одни. Вдруг к поезду подошла большая группа вооруженных с ног до головы матросов, едущих с этим же поездом. До нас донеслось: „А, керенское войско! Пусть едут, в Левашово мы с ними расправимся“. Услыхали это и наши конвоиры и уселись вместе с нами в поезд. В Левашово вылезаем, и конвой нас окружает. Высыпавшие матросы, видя, что нас охраняют, с бранью и проклятьями вернулись в поезд». На страницах воспоминаний Бочарникова рассказывает о многих доброволицах, подвергшихся пыткам, изнасилованиям и убийствам. Но она об этом знает от других, часто не очевидцев, а слышавших подобные рассказы: «Группа доброволиц, сорок или сорок два человека, поехали по домам. В Петрограде видели, как их захватили матросы и увезли в Кронштадт. Они пропали бесследно. Нами было получено письмо от родителей уехавшей с этой группой: справлялись о судьбе дочери»[86]. Видимо, отдельные случаи зверских расправ и изнасилований имели место, но их сильно преувеличивали и придавали массовый характер.

25 октября Керенский отдал приказ о движении 3-го конного корпуса генерала П. Н. Краснова на Петроград. Несмотря на крайнюю малочисленность наступающих – к вечеру 27 октября их насчитывалось всего 480 человек, поход развивался успешно из-за полного отсутствия желания Петроградского гарнизона воевать за кого бы то ни было. 28 октября, после незначительного сопротивления, казачьи части занимают Царское Село с многотысячным гарнизоном. К вечеру 29 октября в отряде Краснова было 630 казаков, к которым присоединились несколько сот офицеров, юнкеров и ударников.