Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

Роскошная жизнь командования Балтийским флотом все больше возмущала верящих в социальную справедливость матросов. 14 июня 1920 г. командующим Балтийским флотом был назначен Ф. Ф. Раскольников. Начальником Пубалта стал тесть Раскольникова М. А. Рейснер. Несколько должностей в штабе флота занимала одна из первых красавиц Советской Республики, жена Раскольникова, поэтесса Лариса Рейснер. Н. Я. Мандельштам писала: «Осип Мандельштам рассказывал, что Раскольников с Ларисой жили в голодной Москве по-настоящему роскошно – особняк, слуги, великолепно сервированный стол… Этим они отличались от большевиков старшего поколения, долго сохранявших скромные привычки. Своему образу жизни Лариса с мужем нашли соответствующее оправдание: „Мы строим новое государство, мы нужны, наша деятельность созидательная, потому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достается людям, стоявшим у власти“. Лариса опередила свое время и с самого начала научилась бороться с еще не отмененной уравниловкой»[165]. В Кронштадте на глазах у голодающих матросов Раскольников и Лариса не изменили своим привычкам. Они поселились в роскошной квартире бывшего морского министра И. К. Григоровича. Поэт Всеволод Рождественский, придя в гости к своему товарищу по перу Ларисе Рейснер, был поражен великолепием ее апартаментов: ковры, экзотические ткани, картины известных художников, бронзовые будды, майоликовые блюда и флакончики с французскими духами. Так же, как Раскольников и Рейснер, жила и другая блестящая пара советской элиты – П. Е. Дыбенко и А. М. Коллонтай. Два лидера балтийских моряков 1917 г., матрос и гардемарин далеко отошли от идеалов равенства, которое они проповедовали в 1917 г. Но если Дыбенко позволял себе роскошествовать далеко от Балтики, в Харькове, то Раскольников это делал на глазах голодавших балтийцев.

Слухи о жизни Раскольникова широко распространились во флоте. Само имя Раскольников стало вызывать ненависть. К нему начали приходить угрожающие письма от матросов. Интересно, что Раскольников считал главным рассадником недовольства линкор «Петропавловск». Ненависть моряков к Раскольникову усилилась вследствие принятых им необходимых мер в отношении флота. Дисциплина на кораблях была ниже всякой критики. Многие матросы предпочитали жить в квартирах в Петрограде и Кронштадте, а на кораблях появлялись только для получения пайков и жалования. Матросам нравилось, что их суда стоят в Петрограде, где жизнь для них была вольготнее, чем в изолированном Кронштадте, и где они считались частью новой элиты. Сразу же после вступления в должность Раскольников распорядился, чтобы часть судов из Петрограда была переведена в Кронштадт, в том числе линкоры «Петропавловск» и «Севастополь».

28 июля 1920 г. новый командующий Балтийским флотом издал два приказа, вызвавших взрыв возмущения матросов: приказ № 557, отменивший все отпуска, и приказ № 581, отменивший право отлучки с корабля на берег и ночевки вне корабля[166]. Приказ № 602 от 03.08.1920 постановил, что увольнение моряков в отпуск по болезни после определения военной комиссии должно быть утверждено в штабе флота. Роскошная жизнь Раскольникова с красавицей женой только усиливала раздражение матросов непопулярными решениями командования. Моряки говорили и на собраниях, что во всех трудностях их положения виноват Раскольников, так как самому и его штабу «можно жить, коли с ними жены и матери»[167]. 26 октября 1920 г. на эсминце «Капитан Изыльметьев» команда отказалась есть обед. На собрании экипажа матросы говорили: «В то время как штаб ест обед из трех блюд, их моряков кормят воблой». Повод к недовольству тот же, что и на броненосце «Потемкин» летом 1905 г. На собрании команды подчеркивалось, что «запахло старым режимом»[168]. Особое недовольство вызвало предоставление кают-компании офицерам, тогда как раньше ею пользовался весь экипаж.