Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

Полетам мешало также состояние самолетов, которые были старыми и изношенными, и сильный заградительный огонь зенитной артиллерии Кронштадта. Поэтому летчики часто не справлялись с заданием. Летчик Федоров писал в отчете о полете 13 марта: «Из-за сильного обстрела и плохой работы мотора не долетел до Кронштадта. ‹…› В моторе лопнул распределитель первого цилиндра»[493].

Подобных отчетов было много. Даже если самолетом удавалось сбросить бомбы, то, как правило, бомбы в цель не попадали. Командование авиацией требовало прекратить одиночные полеты и летать группами. Первый такой полет был осуществлен 14 марта. Вылетели две группы, одна за другой, с интервалом в полчаса. Всего 9 самолетов. Сергеев сообщал Тухачевскому: «Бомбометание было сосредоточено линкорам и заградителям Нарва и Волга. Замечено одно попадание в баржу близ дока, которая задымилась. Аппараты обстреливались сильным артиллерийским огнем…»[494] 17 марта Кронштадт подвергся самому массированному воздушному налету. Некоторые бомбы попали в цель. Летчик М. Е. Линдель сообщал: «Все четыре бомбы сброшены в дредноуты. Одна из бомб вызвала огромный взрыв и большое облако белого дыма и пламени. Аппарат обстрелу не подвергался. Стреляют только дредноуты. Видимость плохая»[495].

Сразу же после падения Кронштадта командование потребовало отчета о состоянии крепости и фортов. Воображению рисовалась мрачная картина. Был задан вопрос: «Первое – ходят слухи, что перед сдачей „Петропавловск“ и „Севастополь“ были подорваны командами. Верно ли это? Второе – то же самое относительно артиллерии крепости, целы ли орудия на фортах; третье – какие суда повреждены или выведены из строя. Четвертое – какие здания и учреждения максимально разрушены». Ответ успокоил центр. В нем сообщалось, что суда никто не взрывал. А в отношении линкоров в ответе говорилось: «Повреждений нет, кроме одного 12-дюймового попадания в верхнюю палубу Севастополя»[496]. Несмотря на то, что во время обстрела и бомбардировок Кронштадта основной целью были линкоры, прямое попадание было только одно. Видимо, стрельба была организована и с той, и с другой стороны не самым лучшим образом. 22 марта по приказанию Тухачевского специальная комиссия осмотрела форты Обручев и Тотлебен. Из повреждений было отмечено: большое количество выбитых стекол, отколотые куски бетона, воронки и прочие мелкие повреждения. При осмотре других фортов и батарей также серьезных разрушений не было обнаружено. Такое же заключение было сделано в отношении форта Константин. Задача авиации состояла в основном в корректировке артиллерийского огня и в разведке.

В предыдущей главе мы говорили о том, что во время первого штурма красноармейцы шли в бой часто в рваной одежде и полуголодные. Изменилось ли положение со снабжением ко второму штурму?

Командование 7-й армией и Комитет обороны предпринимали большие усилия для размещения красноармейцев и снабжения их всем необходимым. Но централизация, бюрократизм, расстройство всей хозяйственной жизни страны и наплевательское отношение к рядовым красноармейцам привели к тому, что нормальное снабжение до начала второго штурма так и не было налажено, хотя самые вопиющие недостатки были устранены. Особенно много проблем было в прибывающих частях и в частях, перемещенных с одного боевого участка на другой. 10 марта особист А. А. Игнатьев встретил в деревне Малая Ижора 6-ю роту 561-го стрелкового полка, прибывшую с Ольгинского завода. Он писал: «Ввиду того, что рота собралась в поход неожиданно, то все постельные принадлежности остались в главном цейхгаузе роты в Кавашевских бараках, и в настоящее время кр-цы спят прямо на полу в полной боевой готовности в шинелях. ‹…› В роте скверно обстоит дело с продовольствием, во-первых, потому, что продукты выдаются в сухом виде и, во-вторых, что они выдаются на 3 дня и конечно съедаются за один [день]. ‹…› Кр-цы заявили, что желательно бы было получать ежедневно горячую пищу, а не сухими продуктами»[497]. О тяжелом положении в прибывающих частях чекисты докладывали Ленину и Сталину: «11 марта в Ораниенбаум прибыл 94 полк 32 бригады. Полк расквартирован совершенно неудовлетворительно, в казармах грязно и холодно. Из-за недостатка дров нет кипятку. Сильная нужда в обмундировании и обуви. Настроение хорошее. ‹…› Прочие все прибывающие части терпят большие лишения благодаря необорудованности и антисанитарному состоянию казарм, а также получения продуктов на руки в сухом виде»[498]. Чекисты не могли понять причину такой неорганизованности. Естественно, они тут же начинали искать белогвардейских врагов народа: «Нижеприведенные факты заставляют подозревать участие неизвестных организаций, нам активно вредящих: 10 марта из 12 запасного полка, расположенного в „Стрелке“, в Ораниенбаум отправлена команда в 70 человек в лаптях, в то время как в полку имелись сапоги»[499].