Кропаль. Роман

В поезде Матвей познакомился со странной суетливой парочкой. Они так сильно палились, что было очевидно, что у них есть. Матвей быстро подмазался к рыжему гопничку, и тот по дружбе угостил отборным планом. Свежим, небодяженным. Если его толкнуть, то стартового капитала у Матвея получится даже чуть больше, чем у Куги за год службы. Потому рискнуть стоило.

В туалете Матвей пробыл долго. Сначала обрадовался, поняв насколько огромный куш ухватил, а потом начал бояться, что попадется. Он трясущимися руками завернул шмат в первую попавшуюся майку, сунул за пазуху, вернул сумку на место, долго соображал, как выкрасть у проводницы билет – на нем значилась фамилия, и, если парочка сообразит, то сможет Матвея найти.

Решил действовать в лоб – изобразил волнение – от испуга это было легко, сообщил, что возвращается – с бабушкой беда, выспросил ближайшую крупную станцию, забрал билет и вышел. Проводница посочувствовала и бесплатно напоила чаем. Матвей пил и чувствовал, как за пазухой пропитывается вареньем майка, он старался запахнуться и меньше двигаться – смородиной пахло так сильно, что проводница понюхала свою чашку – думала, чай такой, ароматизированный.

Вернувшись в городок, Матвей сначала выспался, потом захоронил план под матрасом и отправился снимать комнату. Можно было тратить много – с продажи плана на аренду не то что точки, еще и квартиры хватит. Сначала он подумывал снять комнату, но потом передумал, и снял двушку. Теперь они с Кугой будут жить вместе, а раз есть Карина, то Матвею нужна отдельная комната.

Карине квартира понравилась. Она выбрала комнату побольше, отметив, что у Куги же пока гостей не будет, а у Матвея – да. Вела она себя странно, и даже присела на край постели, хитро поглядывая на Матвея. Но Матвей не решился – бабушка была права. Перед выходом бабуля, недовольная тем, что Матвей ее бросает, ляпнула, чтоб в койку сразу не тащил, а то будет Карина как шлюха на съемной хате. И сейчас атмосфера накалилась, в комнате было жгуче, и Матвею казалось, что надо пересесть к ней, и поцеловать, и переспать уже, но оттого, что Карина это понимала, и тоже ждала, становилось невыносимо неловко.

– Ладно, пойду я, – наконец проговорила она.

– А может, переедешь? – спросил Матвей, – Я же как бы это… Для тебя…

– Чего? – Карина, кажется, удивилась, – Я думала, для Куги.

– Для Куги комнаты бы хватило.

Карина улыбнулась куда-то в пол, и вышла. Матвей ночевал один. Он долго слонялся по квартире, искал, куда спрятать план. Решил, что в шкафчик под подоконником. Уложил его под фанерное днище, а потом долго еще пил пустой чай из кружечки с лисичкой. Такая кружечка (лисичка с петушком подмышкой) была у них в садике, но ее все время брал себе сын воспитательницы. В нее вмещалось больше, чем в остальные, с цветочками, и когда давали кисель, Матвей жалел, что кружечка снова не у него. Вязкий кисель с легкой кислинкой он любил больше всего.

И почему-то от того, что он один тут хозяин, и может выбрать любую кружечку, и нет сахара, и лень за ним идти, но никто тебя и не заставляет, жизнь показалась интересной и своей. Будто бы теперь наступает особенная свобода, которой раньше никогда не было. И все вроде бы в его жизни остается тем же – никуда не делась бабушка, не вернулась мама, завтра придет Карина и Куга, но все это теперь есть только потому, что Матвей так хочет. А если будет хотеть по-другому, то просто не откроет дверь, не даст никому ключи, и останется тут один.

Спал он плохо. Перед сном подумал, что Куга в армии мог измениться, и что надо было снять ему отдельную квартиру. Но тогда он бы точно обиделся. Нет, Куга оказался прежним.

Никак не мог усидеть на месте, метался по квартире, начиная то драить полы, то названивать друзьям, то резать овощи на салат. Сегодня должны были отмечать его возвращение, и Куга три раза отправлял Матвея в магазин за бухлом – боялся, что не хватит.

Карина пришла раньше и помогала на кухне. Они с Кугой сразу друг другу понравились. Карина слишком долго смеялась тупым солдатским шуткам, а он, нарезая колбасу, склонялся к ней и шептал что-то, отчего она хохотала еще громче. Матвей, который этого и боялся, был уверен, что Куга отсылает его в магазин не случайно, и, вернувшись, он рискует застать сцену, для себя убийственную. Почему-то представлялась короткопалая рука Куги на Карининой плоской заднице. Он даже подумал о том, что если сейчас застанет Кугу на Карине, то возьмет нож и всадит его Куге прямо в ладонь. Нож пройдет насквозь и пригвоздит ее к Карининому заду. Но они все еще готовили и болтали.