Крот Филипп и мышка По

Вечер был прохладным, приятный ветерок щекотал щёки крота его же усами. Они уселись на ступеньки, разложили припасы на большом листе лопуха и стали смотреть на реку. Тёмно-синий поток бежал далеко у подножья холма, на его склоне можно было разглядеть семейства животных, прибывших с того берега. Не все ещё успели обзавестись временным пристанищем. Многие устроили ночлег прямо на берегу. Близость воды в тот день не пугала даже самых ярых любителей суши, вода казалась гарантом безопасности, спасением от огня.

– Тяжёлый выдался денёк, – протянула По.

– Ну что ты, твоя родня, конечно, не сахар, но я не встречал обратных примеров.

По вздохнула и покачала головой, но объяснять ничего не стала. Ей было привычно оставаться непонятой. А Филипп смотрел на другой берег и почти ничего не видел. Только небо, освободившееся от деревьев, вздыхало привольно и провожало солнце восвояси.

Глава VIII Взаперти

Из темноты выгоревших стволов в темноту ночи вылез опалённый пожаром зверь. Зверь, уставший, напуганный и голодный. Однако в мыслях его носилось только одно: «свободный». Левый бок ныл почти что вслух, там что-то поблёскивало. Хвост волочился по земле облысевшим шнурком. Глаза краснели, застланные пепельной пылью. Внутри жгло, и было трудно дышать. Кашель глухим гарканьем дёргал тело из стороны в сторону при каждом шаге. Но на безусой морде шевелилась, извиваясь меж обгорелых скул, лисиная улыбка. Любой подумал бы, что сейчас его ведёт только голод, но лис-то знал точно, что его ведёт свобода. Так хорошо было ему бежать по земле, чёрной от сажи, вдыхая невыносимо пронзительный запах гари, в темноте, смешавшей землю с небом. Ему казалось, он уже летит. Он не преставал чувствовать боль, но она совершенно ему не мешала. «Что теперь мне вообще может помешать?» – думал он и смеялся в мыслях, потому что смеяться вслух ему не давало тяжёлое дыхание. Ему казалось, что облысевшие верхушки холмов кланялись, когда он пробегал мимо. Что клубы поднимавшейся от прикосновения его лап сажи, покрывали его спину бархатной мантией. Что пустые древесные остовы трубили ему вослед. Упади сейчас первая звезда у него на пути, он не удивился бы и пробежал бы мимо. «Вот и всё, – думал он, – вот и всё!». «Свободен, свободен, свободен», – стучало сердце из своей клетки.