Кровь альфы

— Что? — Я обращаюсь к аукционисту, но он упирается локтем в подиум, устраиваясь поудобнее, чтобы посмотреть. Первый подходит ко мне и дергает за ремень платья.

— Пора раздеваться, милая.

Моя рука дергается вверх прежде, чем я успеваю ее остановить. Я отталкиваю дышащего ртом подошедшего первым от себя, когда появляются два его приятеля и зажимают мои руки, прямо поверх синяков, оставленных Ксавье.

— Сука, — бормочет первый. Толстой рукой он хватает ремни, перекрещивающиеся на моей спине, и отрывает их. Одежда обвисает, обнажая мою грудь прямо в тот момент, когда я высвобождаю одну руку. Начинается моя разминка. Я наклоняюсь влево и пинаю мужчину справа прямо в пах. Он падает, и я рывком заставляю мужчину слева потерять равновесие. Я бью его кулаком в лицо и переворачиваю на спину. Он врезается в первого. Я приседаю в боевую стойку в центре трех сбитых головорезов.

Аукционист смеется.

— Леди и джентльмены, могу я получить аплодисменты за лот девять? — Театр наполняется приглушенным хлопаньем клюшек для гольфа. Мои щеки пылают. Я защищалась не как часть какого-то гребаного акта.

Так вышло. Бандиты вокруг меня зашевелились и поднялись на ноги. Аукционист машет им, и они, ссутулившись, уходят.

— Представление окончено, ребята, — объявляет аукционист. — Кто хочет пойти с ней домой сегодня вечером? Торги начинаются с пятисот тысяч.

Мое платье запутывается вокруг бедер. Я сбрасываю его и откидываю ногой.

— У нас есть живая девушка! Энергичная. У кого хватит сил, чтобы овладеть ею? Пятьсот тысяч долларов, и вы все узнаете.

Люциус.

Волчица стоит обнаженная на сцене, ее грудь тяжело вздымается. Исчезли всякие намеки кроткого рабства. Прядь волос выпадает из ее косы, и она торопливо убирает ее, глядя как будто в никуда.

Она просто великолепна. Если бы она принадлежала мне, я бы наслаждался, борясь с ней каждую ночь за доминирование.

Я не единственный, кто думает так же.

— Черт, — выдыхает Теофилус. В следующий раз, когда аукционист объявляет цену, он поднимает номерок. Я сдерживаю рычание.

— Теофилус, — огрызаюсь я, вкладывая в свой голос достаточно, чтобы заставить его резко повернуть голову. Я поднимаю руку ладонью вверх. — Отдай его мне.

Он повинуется, все вампиры вокруг торгуются за волчицу. Она стоит в зареве света, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. Что заставило ее согласиться на аукцион? Похоже, она не как все.

Я подзываю Теофилуса. — Оборотни… если кто-то выкупает их, они получают часть денег?

Понимание озаряет его глаза. — Нет. Они становятся вашей собственностью, не получая ничего. Но их семье может достаться компенсация.

Это соответствовало той информации, которую мне дали о работорговцах оборотнями. Эти люди, как правило, бродячие оборотни, находили скрытые кланы оборотней и предлагали деньги за самых покорных в стае. Скорее всего, речь шла и об угрозах. Неужели эта волчица позволит себе участвовать в такой сделке? Возможно, она согласилась, чтобы деньги пошли ее семье.

Я откидываюсь назад, пока вокруг меня бушуют ставки. Загадка. Вторая догадка меня все больше интригует.

— Миллион, — объявляет кто-то цену. Я поворачиваюсь и смотрю через проход. Большой вампир с повязкой на глазу оглядывается на меня. Только пожизненный контроль над своими эмоциями удерживает меня от того, чтобы не выразить удивление.

Ксавье. Что он здесь делает? Наши пути не пересекались уже несколько десятилетий. Может быть, даже столетие. Он склонил голову в насмешливом признании. В последний раз, когда мы встретились врагами.

Все затихли, пока аукционист и зрители осмысливают его предложение. На сцене волчица дрожит, словно вспоминая, зачем она здесь.

И я вспоминаю, на кого она похожа. Ее лицо становится другим, беспризорным бесенком с облаком бело-золотых волос. Моя первая любовница-вампир. Возможно, единственная женщина, которую я когда-либо любил. Джорджиэнн.

Ксавье сверкнул клыками на меня с другой стороны прохода. Он так и не простил меня за то, что я отнял у него Джорджиэнн, а теперь он выхватит эту волчицу прямо у меня из-под носа.

«Она моя», — словно говорит его злорадное лицо. Бедная волчица. Ксавье всегда ломал свои игрушки. Если не ради забавы, то ради того, чтобы помешать кому-либо наслаждаться ими.

Я сжимаю номерок для торгов. Весь этот аукцион, появление Ксавье, волчица, похожая на оживший призрак Джорджиэнн — все это продуманный ход. Все подстроено. Так должно случиться. Слишком удобно.

Кто-то что-то задумал. Если мои отпрыски что-то задумали вместе с Ксавье, значит, их бунт уже за гранью прощения. Их жизням пришел конец.

Но если Ксавье действует в одиночку, тогда, возможно, будет интересно сыграть в эту игру. Спасти волчицу. Представить ее перед двором и заманить Ксавье в сети.

Как звучит поговорка? Держи своих друзей близко… а врагов еще ближе.

О да. Следующие несколько недель будут очень интересными. Я откидываюсь на спинку сиденья и поднимаю номерок.

Селена

— Миллион.

Кровь приливает к моей голове. Это был голос Ксавье. Он делает ставку на меня? Почему?