Кровь ацтека. Наследник

Толпа гостей расступилась по обеим сторонам зала, открыв посередине узкий проход. Грянул оркестр. Вице-король взял меня за руку и повёл вниз по ступеням. Мне пришлось шествовать на виду у всех, будучи в центре всеобщего внимания.

Хм, а ведь здесь было немало тех, кто мог бы узнать меня. Скажем, один из толстых купцов, которых я грабил на дороге в Ялапу, или епископ, у которого я вместе с его мулом и кошельком забрал и церковное облачение. А как насчёт дамы, с чьей лилейной шейки я сорвал жемчужное ожерелье?

Жизнь идёт кругами, и, внимая сейчас аплодисментам собравшихся, я испытывал жутковатое ощущение: на какой-то миг мне показалось, что жертвы всех моих злодеяний собрались на этом балу для того, чтобы разоблачить меня перед женщиной, которую я люблю.

Я напряжённо спускался по ступеням, с застывшей улыбкой на лице и сумбуром в мыслях. Из-за того что я вёл под руку дона Сильвестро, движение замедлялось ещё больше, а когда мой взгляд выхватил из толпы знакомую фигуру, я едва не споткнулся.

Изабелла!

Потом мой глаз уловил вспышку красного. Алый кабальеро, мой compadre, выскользнул из помещения.

Борясь с побуждением пуститься наутёк, я двинулся по проходу, улыбаясь и кивая людям по обе стороны и понимая, что всё это добром не кончится. Я это просто нутром чуял. Изабелла находилась в дальнем конце импровизированного прохода, но, когда я дойду до неё, сам ад вырвется наружу. Только такой авантюрист, как Матео, мог надеяться, будто без бороды ей меня не узнать. Это просто смешно. Мы встретимся с Изабеллой глазами, она удержит мой взгляд, прищурится, поднеся к лицу свой китайский веер, — в её взоре промелькнёт любопытство, потом узнавание и наконец ужас. И раздастся крик.

Даже мой друг Матео, видевший тысячу жарких схваток, с Изабеллой предпочитал не встречаться.

Елена, улыбаясь, стояла рядом с Луисом. Хотя лицо Луиса внешне было абсолютно бесстрастным, не требовалось быть волшебником, чтобы проникнуть в его мысли. Когда раздастся вопль Изабеллы и все гости бросятся на меня, он будет первым, кто обнажит кинжал.

Больше всего меня страшило не само разоблачение, а то, что оно произойдёт на глазах у Елены. Что она подумает, когда стражники поволокут её героя в тюрьму? В следующий раз она увидит мою голову выставленной над городскими воротами.

С инстинктивным побуждением бежать я кое-как справился, но вот колени мои предательски подгибались. Я подходил к Изабелле всё ближе, и мысли мои скакали галопом. Неужели вот так всё и кончится? Вместо того чтобы повергнуть Луиса и Рамона, я буду изобличён и арестован? И где, кстати, Рамон? Наверняка тоже среди присутствующих. Узнает ли он мальчишку-метиса, которого пытался убить целую жизнь назад? Поддержит ли Изабеллу в разоблачении моего обмана?

И тут вдруг раздался оглушительный женский визг.

Изабелла выскочила в проход, по которому шествовали я, дон Сильвестро и вице-король.

Я чуть не выпрыгнул из собственной шкуры, когда понял, что произошло.

На Изабелле полыхало платье!

В то время как все бросились сбивать огонь, я приметил поспешно скрывшуюся в толпе фигуру в красном и широко ухмыльнулся. Вообще-то это было не слишком вежливо по отношению к попавшей в затруднительное положение даме, но я ничего не мог с собой поделать.

Эй, amigos, а вы небось и вправду подумали, будто мой старый compadre не сумеет меня выручить?

К сожалению, пламя не поглотило саму Изабеллу, но она никак не могла остаться на балу в обгоревшем сзади платье и покинула дворец в состоянии, близком к истерике. По общему суждению, неприятность случилась из-за того, что она слишком близко подошла к напольному канделябру.

   — Музыку! — приказал вице-король, обращаясь к распорядителю бала. — Пусть грянет оркестр и гости, танцуя, забудут про эту досадную неприятность!

Впрочем, его самого отбытие Изабеллы, похоже, ничуть не огорчило.

   — Эту женщину вообще не стоило приглашать во дворец, — проворчал вице-король и, подавшись ко мне, доверительным шёпотом добавил: — Её бывший муж был marrano, выкрестом.

В качестве первой пары бал открыли Луис с Еленой, тогда как я, оставив дона Сильвестро с друзьями, отошёл в сторону и неприметно встал к стеночке. Дурацкая улыбка сошла с моего лица, я так перенервничал, что с трудом дышал, и лишь через некоторое время смог снова оглядеться в поисках знакомых лиц. Рамон пока мне на глаза не попадался.

Чтобы унять волнение, я выпил кубок вина. За ним другой. Потом третий. Скоро голова моя сделалась лёгкой, но на сердце всё равно лежал камень — Елена танцевала с Луисом. Она взглянула на меня, и я тоже в ответ улыбнулся, но право танцевать с ней присвоил себе Луис. Я посторонился, пропуская слугу, толкавшего тележку с закусками, при этом случайно задел плечом какого-то мужчину и извинился.

   — Это мне следует просить прощения, — возразил он. — Подобно Агесилану из Колхиды, оседлавшему гиппогрифа ради спасения прекрасной Дианы, вы заслужили все здравицы, какие только Константинополь может возгласить в вашу честь.