Кровь боярина Кучки

- А ведь я в Колтеске был, когда тебя украли, - как сестрой залюбовался ею Род.

Бака внезапно бросилась ему на грудь и разрыдалась.

- Домой хочу-у-у-у!

Он успокаивающе гладил её голову.

Царицына служанка резко вышла. За дверью зазвучал её высокий голос:

- Белендшер! Ануширван!

Вскоре кыпчак-охраныш заглянул в одрину и, увидев, что Род вполне опрянулся, любезно пригласил:

- Носилки ждут!

Для Баки носилок не было. Род попусту настаивал, что сам пойдёт пешком, а девушку должны нести. Она велела не перечить: целитель может быть доставлен только скрытно, в большой тайне. Носильщиками были кыпчак, которого здесь звали Белендшером, и кукраз Ануширван, что первый столкнулся с Родом при морском купании. Закрытые носилки покачивались яликом на воздушных волнах. Порою ветер приотдёргивал завесу, и несомый видел сначала редколесье, посинённое луной, затем бескрышные и безоконные дома из глины с плотно закрытыми дверьми. Унылый город! Площади и царского дворца не удалось увидеть - ветер стих.

Носилки замерли. Послышалось кукразское кудахтанье, и строгий голос Баки ответствовал на том же языке. Носилки тронулись в дальнейший путь. Он был недолог. Рода выпустили в сводчатой палате из кирпича. Факел в руке кукраза освещал красные стены.

- Сюда, - велела Бака, открывая дверь.

Лестница вела наверх.

Из носильщиков Ануширван и Белендшер вновь стали охранышами, плотно шли бок о бок. Бака исчезла во внутренних покоях, приказав ждать. Изрядно времени прошло, пока она явилась и повелела Роду следовать за ней.

В тесном покое пахло благовониями. При двух светильниках приняла гостя царица Сарагурь в темных шёлковых одеждах. Лицо искажено страхом. Ничего общего с Текусой. Краше в гроб кладут.

- Ты… простишься со мной все-таки? - как бы не веря себе, произнесла она. - Бака, оставь нас, - Когда девушка вышла, она упала ему в ноги. - Ро-о-од, прости за все!

Он её поднял как пушинку.

- Не впадай в страх, царица. Стой крепче на ногах. - Он возложил руки на её чело.

Текуса вздрогнула всем телом и отпрянула:

- Что это? Весь страх пропал. Волоски молний из твоих ладоней пронзили мою голову.

- Доверь мне умирающего старика, Текуса, - попросил Род.

Она сложила руки, как правоверная в молитве.

- О тяжкий грех на мою душу! Я чуть не уничтожила, преступно обольщала, мучила великого шамана. И ты меня не покарал!

- За что ж тебя карать? - участливо прервал Текусу Род, - Тобою двигала любовь ну и… отчаянье. Не ведала ведь, что творила.

- Нет, ведала. А этой ночью ужаснулась. Ты сквозь годы прозрел мою судьбу… Костер! Он дышит на меня. Его огонь уже во мне. - Текуса закрыла лицо руками, - Нет спасения!

Род бережно коснулся её дрожащих плеч.

- Спасенье, может быть, и есть. Я попытаюсь. Сперва верни мой крест.

Текуса, высвободившись, отбежала в тёмный угол, порылась в головах одра, где до его прихода бодрствовала в ночи.

- Возьми свой христианский талисман. Ещё раз прости безумную воровку.

Он принял материнскую реликвию, надел.

- Теперь веди.

- Нет. - Текуса стала перед дверью, растопырив руки. - Там злой надим[456]. В нем вместо сердца бьётся клубок змей. Не вылечишь царя, погибнешь. Великий жрец Хамлидш уже лишился жизни. Бессильны оказались его чары. Чаушнар даже не разомкнул очей. Я лучше тут с тобой прощусь. Как тебя спасти? Ума не приложу. Дворец уже моя тюрьма. Проклятый Семендер!

Взяв её за руки, Род молвил не без гнева:

- Мы теряем время!

За дверьми одрины ждала Онтонья. Втроём пошли по переходам. Вот половина царицына сменилась половиной царской, потому что Сарагурь и её спутников не сразу пропустила стража.

- Царица во дворце уже почти не властвует, - шепнула Бака.

В большой палате на высоком ложе, вспененном обильем покрывал, не видно было умирающего. Один светильник в изголовье едва разгонял тьму. Чуть-чуть поодаль в железном кресле сидел масластый длиннолицый кукраз, свесив смоляные космы. Он в терпеливом ожидании смотрел на ложе. Взгляд на вошедших был тяжёл.

- Вот Семендер, - шепнула Бака.

Надим с царицей говорили неприязненно. Почти что властелин в конце концов взмахнул рукой и отвернулся.

- Он в тебя не верит, - шепнула Бака. - Он обещает тебе смерть.

Целитель подошёл к одру.

- Прибавьте свету, - попросил Род по-кыпчакски.

Внесли второй светильник.

На ложе в пене покрывал желтели мощи. Жизнь в них едва теплилась. Род отыскал невесомую костлявую руку, потом нащупал другую.

- Выйдите все!

Вышла только Бака.

- Надим не хочет покидать царя. Я тоже не покину, - твёрдо вымолвила Сарагурь.

- Отойдите от одра подальше, - велел Род.

Главный царедворец и царица отошли.

Смертный холод из обтянутых пергаментом костей проникал в тело целителя сквозь пальцы, державшие почти безжизненные кисти долгожителя. Пришлось великой волей призвать всю внутреннюю теплоту, чтобы противостоять этому холоду. Почуяв свою победу, Род огласил ложню страшным голосом: