Кровь деспота

– Я, может, и безграмотный дурак, но до трех считать умею, – проскрежетал Райль и выпятил перед офицером четыре пальца. – Три поганых дня мои люди не знали отдыха. Ради чего? Много мы потерь нанесли их коннице? Тому, кто бьет по земле сапогами, не догнать того, кто бьет по ней копытами.

– Вот это и проверим через пару дней, Райль. Нам предстоит взять еще одно укрепление, и чем быстрее мы это сделаем, тем больше у нас будет времени на отдых.

– В болото твое укрепление, сукин сын! Возьми своих разгильдяев и сам его атакуй. Ах да – они у тебя слишком нежные, чтобы кровь проливать.

Офицер обреченно вздохнул:

– Если бы мне платили за каждое оскорбление в мою сторону, то я бы уже был богаче консула. Как ни распаляйся, Райль, укрепление должно быть взято и разрушено. Тебе платят именно за это.

– Не раньше, чем мои люди придут в себя. Проведут на одном месте побольше, чем пару часов.

– Три часа?

– Ночь, чертов умник!

– Сальгуры успеют окопаться там, и мы сможем одолеть их лишь с большими потерями, если одолеем вообще.

Райль похлопал собеседника по груди:

– Так а я про что? В козью задницу эти укрепления! Нам надо следовать на запад, присоединиться к главной армии и не спеша давить сальгуров. Давить их, как навозных жуков.

– Посмотри, что это, Райль? – не выдержал офицер, тыча себя по голове.

– Твои уши.

– Правильно! И именно ими я слышал, каков был приказ. Разграбить земли до самых гор; обезопасить перевалы; сделать так, чтобы враги решили, что мы хотим дойти до моря. Они оттянут туда часть сил, поджидая нас, а мы уже вольемся в консульскую армию. В генеральном сражении у них будет меньше сил, а у нас…

– Да-да, я понимаю задумку. Да только грабить тут нечего – чертовы степи и пустыри. Такое чувство, что это сальгуры нас дурят.

– Последнее укрепление. Последнее укрепление, Райль, и мы двинемся на запад.

Капитан наемников не прекратил ругаться, правда, делал это уже не так уверенно. Подобный маневр означал только одно: Райль недоволен, но поступит так, как того хочет хольнский советник. Мы подкрепимся, подремлем часа два и вновь зашагаем вперед. Новость неприятная, но я не винил Райля. Наш трехтысячный наемный отряд разделился на отдельные группы, и в каждой из них был свой командир. Где-то более опытный, где-то менее. Райль был опытным воином, однако бремя командования принял с неохотой. Я был одним из тех, кто уговорил его на этот шаг. Уговорил потому, что сам являлся одним из первых претендентов на должность командующего, но выслушивать и исполнять все прихоти хольнских ставленников не желал. Лучше, чем Райль, их приструнить никто бы не смог.

Все дело было в тяжелом финансовом положении нашего отряда. Обманутые собственным казначеем, мы лишились средств к существованию, а новообразовавшийся союз вольных городов лишил нас привычной работы. Теперь все жаждали скинуть сальгуров в море, о чем мечтать было гораздо легче, нежели исполнить. Наш отряд слился с бандой из Дорлага и предоставил свои услуги консулу Хольна. До крайности хитрому, двуличному и прозорливому старикану. Я абсолютно уверен, что и после смерти он не попадет в пекло – сумеет как-нибудь выкрутиться. Золота он дал нам в три раза меньше, нежели ожидалось, напевая сладкие речи о том, что из столицы сальгуров каждый унесет столько драгоценного металла, сколько сможет. И, словно этого унижения нам было недостаточно, консул приставил к нам нескольких своих приближенных, приказы которых мы должны выполнять.

Пока все шло относительно гладко, но было так только потому, что сальгуры избегали крупных сражений. Долго это продолжаться не могло – скоро все наши силы сойдутся с силами вражескими, и итог страшной схватки покажет, что будет вывозиться с этих земель – телеги с золотом или телеги с мертвецами. Нам же предстояло провести еще одну бесславную битву среди унылых и малозаселенных равнин Балдагора. Захватить очередное сальгурское городище.

Легкая призрачная дымка стелилась над остывшей землей. Ночь, напряженная тишина которой прерывалась лишь редкими криками хищных птиц, приближалась к своему концу. Несколько холодных часов до рассвета пройдут, сгинут в небытие, как и те, кто будет сейчас не слишком удачлив. Кому предстоит согреть эту землю своей кровью, опережая очнувшееся ото сна солнце.

Я, как и мои соратники, видел лишь неясные очертания каменистого холма, увенчанного стенами с невысокими квадратными башнями. Часть укрепления была деревянной, и в едва уловимом лунном свете заостренные верхушки частокола походили на зубы исполинского чудовища. Дорога, ведущая к воротам, пролегала меж двух скал, одна из которых примыкала к городищу и соединялась висячим мостом с другой. Там, на этой одинокой труднодоступной скале стояла башня, приютившая наиболее знатных сальгуров. Благо не моему отряду придется ее штурмовать.