Кровь деспота

Я понимал, о чем речь, для этого не надо быть ясновидцем. Я попытался сохранить присутствие духа и громко произнес:

– Это не арена – в клетке почти нет места.

– Твое преступление подобает такому раскладу. Я поспешил убить Абеля, о чем даже жалею сейчас, но он все равно послужит мне еще. Я знаю, как сорвать с твоей морды горделивый вид.

Мое сердце забилось сильнее – «горделивый вид», как окрестил его граф, сползал с лица уже от этих слов. Мой враг указал пальцем на труп истопника.

– Скиньте тело! – Балинт не сводил с меня взгляда.

Его стражники подтащили мертвеца к яме и бросили его вниз.

– Ослабьте цепи! – Их размеренный грохот тут же разнесся по залу.

– Он смотрит на то, что лишь с натяжкой можно назвать добычей, но ничего не делает, – мерзко улыбнулся граф. – Он ничего бы не сделал, даже если бы я не контролировал его: трупы ему неинтересны даже в качестве пищи. Он не нуждается в пище.

В помещении повисла тягостная тишина. Я глядел на яму, в которой притаилось чудовище, и каждый удар сердца эхом отдавался в моей голове. Абелю повезло, что он мертв.

Балинт с благоговением посмотрел на медальон Алабели и положил его в карман. Поднял ладони к груди.

– Один хлопок, мои любезные гости, и демон покажет, сколь покорен мне. До того момента он не совершит даже малейшего движения, будет истуканом, камнем, но не ослушается меня, ибо я – его разум. Я – его предводитель. Незримая нить связывает меня с ним даже тогда, когда я сплю, – взгляд графа вдруг потупился, – и сны иногда являют мне удивительные картины.

Задумчивость на лице хозяина замка вновь сменилась холодной усмешкой, в которой отражалось все его высокомерие и упрямство. Он хлопнул в ладоши и окинул взором зал.

Раздался жуткий рев – демон пробудился. Подданные Балинта заверещали и подались в сторону, будто первый раз узрели это представление. Хотя что и говорить – привыкнуть к такому непросто. В любом случае безмолвные стражи не выпустят отсюда никого без приказа своего хозяина.

Демон исполнил то, чего желал Балинт. Ужасный влажный треск оскверняемой плоти и явственный хруст костей, следующий за этим. Там, в глубине клетки, потустороннее создание разорвало на части тело мертвого истопника. Этих частей мы не увидели, но кровь, лишившаяся естественного пристанища, выплеснулась наверх. Она забрызгала стены зала, пол и даже башмаки некоторых воинов. Криков демона, подобных ночным, я не услышал.

Балинт произвел на меня впечатление. В который раз. Но еще большее впечатление произвели на меня его следующие слова.

– Зрелище довольно скучное без криков жертвы. Я прав? – Слуги Балинта застыли в немом оцепенении, а ведь обращался он именно к ним.

– Я прав?! – брызгая слюной, вновь вопросил Балинт. Теперь ему робко кивали в ответ и почти шепотом говорили «да».

– Что ты задумал, граф? – Мой глаз задергался.

– Ничего такого, к чему бы ты не был готов.

Что ему сказать? Как еще заинтересовать этого поганого самовлюбленного выродка? Алабель молчит, будто потерялась в собственных тяжелых мыслях. Разве я смогу разгрести все это дерьмо в одиночку?

– Я не связан с твоим сыном ничем, кроме нескольких золотых. Я могу отправить твое послание лордам графства, могу предоставить ложные сведения виконту. Проклятье! Моя смерть – лишь услада для твоих глаз. Настоящий правитель должен думать о выгоде в любой ситуации, даже если говорит с врагом.

– Хе-хе, да – услада. Видишь ли, я уже получил от вас больше, чем рассчитывал. Неизмеримо больше. Глупо надеяться на что-то еще.

Да уж, надеяться глупо. И мне, и Балинту. Окрыленные верой в собственную удачу, люди часто совершают ошибки, надеясь, что и в этот раз все обойдется. Может, именно это произошло в тот момент, когда я не внял доводам Энрико и отказался принять помощь от рыцаря Кристофа. Тогда я посчитал, что мое решение – самое правильное, а в случае новых проблем я легко смогу разобраться с ними собственными силами. Этих сил оказалось недостаточно.

Я прошел долгий путь, выкручивался из разных передряг. Надо мной висела тень плахи и виселицы, в моих глазах отражался свет ведьмовского костра, на котором меня хотели поджарить, а уж сколько вражеских клинков проносилось над моей головой – не счесть. Но всему приходит конец. Да какой! Никогда бы не подумал, что меня может убить создание из удивительных сальгурских сказок.

– Я приговариваю тебя к смерти, Фосто из вольных городов. Мне не жаль потерять такого слугу – гораздо важнее услышать твой визг, когда демон будет отрывать тебе руки и ноги. Если это утешит тебя – твою подружку такая участь не ждет. Она куда ценнее тебя.

Я бы не сказал, что меня это утешило. Я осознал собственную беспомощность, когда безмолвные стражи потащили меня вперед, к зияющему отверстию в полу. Я стиснул зубы от усилий, но упираться было бессмысленно – если бы потребовалось, воины Балинта просто швырнули бы меня в яму из центра зала.

– Не так все должно быть, – вдруг произнесла Алабель упавшим голосом.

Балинт, насупившись, резко повернул голову к девице.

– А как? – сердито спросил он.