Кровь драконов

– Ты его разбудил! – воскликнула Кассим с отвращением. – Мне надо проверить, как он. Ты ведь не хочешь, чтобы он умер раньше, чем у моего отца появится возможность его прикончить? – добавила она.

– Подождет, пока я не закончу, – резко ответил мужчина.

За его словами последовал стук падающей мебели – а потом приглушенный крик Кассим.

Длинная рубаха, которую Сельдену недавно дала Кассим, закрутилась вокруг его бедер и спутала ноги. Он спустил ноги с кровати и начал выпутываться из складок ткани.

– Кассим! – позвал он и опять захлебнулся кашлем.

Он встал, ощущая себя чересчур высоким, качаясь, как тростинка на ветру. У него подкосились колени. Он ухватился за спинку дивана и сделал несколько неверных шагов. Вскоре его вытянутые руки натолкнулись на прочную деревянную дверь. Он не покидал своей комнатушки с того момента, как здесь появился, и понятия не имел, куда ведет эта дверь. Сельден похлопал ладонями по массивной поверхности, нашел ручку и открыл защелку. Створка распахнулась – и он, шатаясь, переступил порог.

Кассим придавил к кровати массивный мужчина. Одной рукой он сжимал ее горло, а другой стаскивал с ее тела ночную сорочку. Она дергалась и отчаянно старалась освободиться. Голова у нее запрокинулась, косы растрепались, рот широко распахнулся, а глаза выпучились от ужаса, вызванного невозможностью дышать.

– Отпусти ее! – крикнул Сельден.

У него ком подкатил к горлу, но юноша заковылял вперед, заходясь в кашле. Нащупав цветочный горшок, он бросил его в мужчину. Горшок отскочил от его спины, упал на пол, не разбившись, и покатился по кругу. На ковер высыпалась земля. Мужчина обернулся через плечо. Его лицо, красное от похоти, побагровело от ярости.

– Убирайся! Исчезни, или я тебя убью, урод!

– Кассим! – закричал Сельден, видя, что у нее изо рта начал вываливаться язык. – Ты ее убиваешь! Отпусти ее!

– Мое право ее убить! И тебя тоже! – проорал Эллик.

Однако он выпустил Кассим и ринулся на Сельдена.

Под рукой оказалась бронзовая статуэтка. Сельден швырнул ее в канцлера, но она пролетела мимо и гулко ударилась об пол. А в следующую секунду Эллик сгреб юношу за сорочку, вздернул над полом и принялся трясти, словно тряпку. Сельден не мог справиться с Элликом. Он осыпал противника ударами, но в его кулаках не было силы. Обозлившийся ребенок – и тот дрался бы лучше. Эллик расхохотался, насмешливо и торжествующе, и отшвырнул Сельдена прочь. Тот ударился об дверь и, соскальзывая вниз, попытался за нее ухватиться. Темнота стала наступать со всех сторон, делая комнату тесной, а в следующее мгновение она вообще исчезла.

Неожиданно кто-то вцепился в его плечи и перевернул на спину. Он замахал руками, пытаясь сопротивляться, но услышал слова Кассим:

– Перестань. Это я. Он ушел.

В комнате царил полумрак. Когда зрение юноши восстановилось, он различил светлое пятно сорочки Кассим, а потом и блеклое золото растрепанных кос. Увидев ее лицо в рамке распущенных волос, он понял, что она моложе, чем ему раньше казалось. Он убрал упавшие на лоб пряди и внезапно скорчился от боли. Ныло все тело. Сильно. Наверное, он состроил гримасу, потому что она устало произнесла:

– Он приберег несколько пинков для тебя на обратном пути.

– Он тебя обидел? – спросил он.

Наивный вопрос зажег в ее глазах искры ярости.

– Нет. Он просто меня изнасиловал. Даже не особо напрягая фантазию. Придушил, побил и изнасиловал.

– Кассим! – потрясенно воскликнул он, почти укоряя ее за то, насколько хладнокровно она об этом говорит.

– Что еще? – спросила она. Губы у нее опухли, но все равно презрительно кривились. – Думаешь, это в первый раз со мной? Нет. Или притворишься, что искренне удивлен, и будешь утверждать, что ваш род так не поступает?

Говоря столь грубо, она прикасалась к нему бережно и осторожно помогла ему сесть. Он снова раскашлялся и смутился, когда она прихватила рукав своей сорочки и утерла ему рот. Обретя способность говорить, он вымолвил:

– В нашем народе изнасилованиям не потворствуют.

– Да? Но я уверена, что они все равно случаются.

– Верно, – вынужден был признать он.

Он мягко высвободился из ее рук. Если бы она на него не смотрела, он вернулся бы к дивану ползком. Сельден чувствовал, куда пришлись пинки Эллика. Один – в ребра, другой – в бедро, а третий – в голову. Хотя могло быть и хуже. Однажды он видел, как какого-то человека сбили с ног, а потом принялись топтать. Это произошло прямо перед его клеткой, когда его только выставили напоказ. Нападающие были пьяны, глазели на него и насмешничали, и он не был дружески расположен к зевакам, но громко закричал, требуя, чтобы они прекратили бить того несчастного. Он звал на помощь – прося, чтобы хоть кто-нибудь вмешался.

Никто его, конечно, не слушал.

– Я пытался тебе помочь, но у меня ничего не получилось, – пробормотал Сельден, удивляясь, почему стал напоминать ей о своей неудаче.

Он поднялся на ноги и преодолел небольшое расстояние, отделявшее его от дивана. По дороге он хватался за все предметы мебели, какие оказывались под рукой. Добравшись до постели, он рухнул на покрывало.