Кровь героев

— В дом. Все в дом быстро. Ищите плащ пока эта дрянь не сожрала его.

Мешая друг другу, они бросились внутрь. Один из Гаврил остался перед домом, а все остальные забегали по дому, впопыхах сталкиваясь друг с другом.

— Хватайте любые тряпки. Потом разберемся.

Стоявший на страже Гаврила потихоньку отступал. Туман расплылся по лужайке, потом коснулся дома. Крыльцо покосилось и, не сумев воспротивиться колдовскому напору, с хрустом осыпалось.

— Уходите в окна, в дальние окна, — проорал Гаврила. — Ломайте их! Он движется все быстрее!

Шума и беготни стало больше. Зазвенела бьющаяся посуда, хлопали двери, хор мужских голосов, перекрикивая друг друга, что-то спрашивал и переспрашивал. Кому-то пришло в голову единственно правильное решение.

— Выносим все и грузим на ковры. Разбираться потом будем.

Домик только что такой аккуратный и опрятный на глазах осыпался, превращаясь в труху. Какая-то Анна, зажав рот кулачком, тихонько ойкала. Тихо, неслышно и неотвратимо, словно время там, внизу, побежало быстрее мысли, стены, крыша старились, столбы ветшали и превращались в прах, осыпались на землю. Все, что только что стояло — обратилось в прах.

Они еле-еле успели. Марево в какой-то момент прыжком дотянулось до края поляны, став черным пятном на зеленой шкуре леса.

Ковры успели взлететь над землей, занавешенной черным, непроницаемым туманом. Сквозь него ничего не проглядывался ни дом, ни трава вокруг, но они какое-то время повисели над местом схватки, желая посмотреть, что же тут осталось…

Теперь, когда колдуна не стало и кучи рухляди на коврах давали надежду, что в этот раз они найдут то, что ищут, настало время задуматься над тем, что произошло и как.

— Почему он сдох? С чего это он? — одновременно прозвучало несколько вопросов.

Гаврила кивнул на хазарина, свесившегося вниз и разглядывавшего ходящую волнами темноту под собой.

— Похоже, сотник у нас снова отличился.

Тот оторвался от наблюдения и кивнул, самую малость подумав.

— Точно. Наверное, я.

— А чем?

— Чашкой…

— Чем??? — всем показалось, что ослышались.

Исин уселся на ковер, скрестив ноги.

— Чашкой, — спокойно подтвердил хазарин. — Я с полки чашку у него взял ну и кинул, когда она мне под руку попала.

— Куда ж ты ей попал, что колдуна насмерть ухайдакал?

Хазарин развел руками, мол, не спрашивай.

— Куда-то попал. Сам удивляюсь…

— Тут неважно куда попал. Наверное, важно просто разбить.

— А так бывает? — Ирина повернулась к Гавриле. Глаза, что у неё, что у Анны стали круглыми. Тот в ответ только плечами пожал, мол, сами видите — бывает.

— Колдуны, я слышал, в разных местах свою смерть хранят. Ну, чтоб наш брат богатырь не добрался. Этот, получается, свою в чашке хранил.

Задумчиво сказал Гаврила. Он повернулся к хазарину.

— Богатая хоть чашка-то была?

Тот пошевелил пальцами, показывая, что ни то, ни се.

— Ничего особенного. Простая глина. Я её для Ирины взял.

— Ну что… У воина смерть в стреле или в мече, а у этого колдуна в чашке… Верно, считал, что никто не позарится на такую неказистую.

Он рассмеялся.

— Как повезло, что колдун дурак попался. Кто поумнее, додумался бы свою смерть в выгребной яме спрятать. Вот тогда мы бы помучились…

Они помолчали. Темнота под ними вроде становилась даже плотнее.

— А, может, зря мы его так. Могли бы по-хорошему. Остался бы жив…

— Останься он жив — ничего он нам добром не отдал бы, — рассудительно сказал Гаврила, сообразивший, что не колдуна Ирина пожалела, а их силы. — Это ещё нам, считай, повезло.

— А как же плащ? Святогоровы вещи?

Она кивнула на кучу тряпья, в которой смешались и парча и простое беленое полотно, и которую Анна потихоньку растаскивала на части. На других коврах девушки, где по одной, где парами занимались тем же самым.

— Если их тут нет, то как?

Вопрос был из тех, что задаются всем и никому.

— А никак, — хладнокровно ответил Исин. — Живы будем, так придумаем что-нибудь, если не повезет. А покойникам ничего не нужно.

Ирина блестящими от восторга глазами смотрела на подбоченившегося хазарина.

Перехватив это взгляд, Гаврила добродушно произнес:

— Ты, девка, на него такими глазами не смотри. Он человек серьёзный. Почти семейный. У него невеста есть. Княгиня…

Глядя, как меняется лицо девушки, Масленников совсем уж собрался рассмеяться, но от последних произнесенных им слов его словно бы встряхнуло. Мысль завиляла хвостом и бросилась наутек, только киевлянин оказался проворнее. Он почти догнал мысль, но вмешался Избор, стукнувший его по плечу.

— Ты чего? — спросил воевода, заглядывая в лицо товарищу. — Дурака в зеркале увидел?

Гаврила тряхнул головой, попытался вспомнить, что это его задело, но поморщив лоб, отмахнулся.

Ушла мысль…

Глава 22