Кровь и Бензин

Бедняга тут же заглотал воздух и попытался неловко задвигать руками, чтобы слабо отмахнуться от убийцы. Однако, он не смог коснуться его руками — мешал верхний ярус койки, который давил прямо на грудину и блокировал предплечья.

Долговязый оставил заточку в шее умирающего. Следом аккуратно вытер кровь с пальцев о робу ещё одного мертвеца лежащего рядом. Потом вернул вторую руку на свой затылок. Он отвернул голову и спокойно уставился в стену, словно это и не он минуту назад крушил челюсти.

Все затихли.

Между лежачими, вдоль шконок, пошли Плющи, грохоча сапогами по прогнившим половицам.

— Один, два, три…. ага…. Шесть, семь. И этот — восьмой, — говоривший до этого в мегафон указал дульным срезом автомата в сторону лежащего Кранка, а затем подытожил. — Всего восемь минусов.

Внутри Максима все бушевало. Ещё восемь человек сейчас где-то в реальном мире отключены от игровых капсул. Кто-то из них больше никогда не откроет глаза. Остальные будут лежать в коме. Причём одного из них Сомов убил собственными руками. Он даже не нападал на него. Пусть он и был с теми, кто хотел уничтожить его. Тем не менее, это была не самооборона. Хотя, кого он обманывает — тут быстро понимаешь, что в такой игре не получится быть паинькой. Не брать чужую кровь на свои руки — не выйдет… Надо становиться жестче. Распустишь нюни — погибнешь.

Сердце билось как-то с паузами. В неровном ритме. Дыхание сперло. Перед его носом со стуком приземлился сапог Плюща — двое членов банды, охранявших владельца мегафона прошли вслед за ним внутрь барака.

— Встать.

Это было адресовано соседу Максима по «лежанию на полу». Он медленно поднялся, держа руки на виду. Губы раба дрожали.

— Не бойся, чего ты? — лениво вещал боец «зелёных ирокезов».

Он указал на труп, валяющийся рядом, и скомандовал:

— Поднимай. Неси на задний двор. Так… Теперь… Ты!

Слабый, но неприятный пинок сапога пришёлся Сомову в бедро.

— Подорвался. Поможешь ему. — донеслось сверху.

Максим медленно встал и подошёл к дрожащему рабу, с которым ему пришлось быть в одной «похоронной команде». Хорошо, что не убили и не избили Плющи. Дыхание понемногу восстанавливалось. Надо взять себя в руки! Видя, что паренёк совсем струхнул, Спартак вздохнул и осмотрел мертвеца. У него была разбита голова и изуродовано лицо.

Сомов скомандовал, желая выручить парня:

— Не смотри на его лицо. Хватай за ноги. Там крови меньше.

Раб, торопливо и суетливо бормоча какие-то сбивчивые слова благодарности, быстро развернулся спиной к стопам убиенного и подхватил того за щиколотки.

Максим, сдерживая отвращение, взялся за запястья несчастного и поднял его рывком вверх. Вдвоём, переступая через лежащих и трясущихся в страхе рабов, они с напарником направились к выходу.

— Эй! — окрикнул его Плющ, справедливо посчитав, что Сомов сейчас более адекватен.

Носильщики остановились, и Спартак повернул голову, стараясь смотреть как можно более миролюбиво на говорившего отморозка. А тот просто махнул рукой на труп в руках рабов и дал указание:

— Одежду и обувь не забудьте снять. Казённая. Отдадите охране. Всё. Живее!

Максим стиснул зубы и зашагал вслед за рабом. Он правильно сделал, что пошёл в хвосте и понес самую «нелицеприятную» часть их груза двести. Во-первых, неизвестно как бы повёл себя в панике его напарник, во-вторых, Спартак понятия не имел — где здесь находится задний двор. И поэтому пустил вперед того, кто уже был знаком с внутренним устройством базы Ядовитых Плющей. А сам он шёл и старательно запоминал всё, что находится вокруг.

Оба носильщика вышли на улицу, пройдя мимо пикапа с пулемётом и его владельцем-маньяком. Неподалеку стоял ещё один отряд парней в кожанках с цепями и тесаками в руках — видно, отряд подмоги, если рабы решат выкинуть какой-нибудь фортель. Будут влетать и молотить налево и направо непокорных.

Из дверей соседних бараков выглядывали взволнованные лица других «заключенных», которые провожали взглядами Спартака и его товарища по грязной работе. Где-то среди них вроде мелькнуло и лицо Алекса. Но Максима сейчас это мало интересовало. Очень болела спина и бок, отбитые тем громилой, которого прикончил заточкой карлик-усач.

Внешний вид тоже был совсем не презентабельный. Половина робы залита чьей-то кровью. Хорошо, что не своей собственной. Штанина порвана. Когда она разошлась надвое он даже и не помнил. Вроде бы не помнил, чтобы кто-то цеплялся за ногу. Но это массовая драка. Из неё если живым вышел — потом сам не понимаешь, откуда в некоторых местах повреждения и что с одеждой случилось.

Сомов пытался по пути увидеть хоть какие-нибудь подробности во внутреннем устройстве базы Плющей. Но пока что они просто шли вдоль бараков поменьше, чем их собственный. Между строениями кое-где были свалены остовы от автомобилей, какие-то ящики и ржавые запчасти. Вот и вся картина.

Спартак решил окликнуть раба, с которым он сейчас «работал» в связке:

— Эй.

Тот не ответил, и тогда Максим позвал громче:

— Эй!

Идущий сгорбленный паренек встрепенулся и бросил через плечо:

— Да?

— Тебя как зовут? — поинтересовался Сомов.

— Вова.

— … эээм, а ник?