Кровь и лед

Майкла с Дэррилом разместили в соседнем модуле, предназначенном для ученой братии и всякого заезжего люда. Им пришлось занимать одно помещение на двоих. Интерьер был выдержан в минималистском стиле: узкое окно, скорее похожее на бойницу, двухъярусная кровать, каждый из ярусов которой можно было по кругу завесить тонкими затемняющими шторками, а на полу ковер высокого класса износостойкости в красно-коричневых и желтых тонах, какой, например, можно встретить в банкетном зале отеля. Зато платяной шкаф, скрытый сдвижной фанерной дверцей, которая все время норовила соскочить с направляющих, неожиданно преподнес им сюрприз.

— Ого! — воскликнул Майкл. — Ты только глянь!

Дэррил заглянул ему через плечо внутрь.

— Либо предыдущие жильцы оставили нам кучу подарков…

— …либо ННФ посчитал нужным самостоятельно экипировать нас по полной. — Дэррил приподнял рукав одного из двух оранжевых анораков, висящих на прогнувшейся от тяжести перекладине. — Вот интересно, на кой черт они каждый раз требуют от меня указывать в анкетах размеры одежды?

Вдобавок к двум аноракам с капюшонами, отороченными мехом койота, здесь же лежали две парки на гусином пуху, шерстяные свитера и шерстяные «штаны-непродувайки» с таким количеством карманов, что в них можно было бы распихать содержимое небольшой скобяной лавки. На верхней полке Майкл обнаружил полипропиленовое термобелье, предназначенное для отвода пота с поверхности тела, меховые варежки неимоверных размеров, шерстяные носки, кожаные перчатки, ноговицы и, наконец, шерстяные маски для защиты головы, шеи и большей части лица.

— Это круче, чем Рождество! — приговаривал Дэррил, рассматривая одежду по мере того, как Майкл стаскивал ее с полок и отправлял вниз.

— А вот еще…

На полу стояла целая батарея обуви, выстроенная ровным рядком и рассортированная по размерам. Тут были и меховые унты с двумя слоями резины и утепляющей прокладкой между ними, и мягкие эскимосские сапоги, и даже высокие черные сапоги пожарных — для работ в воде и раскисшем грунте.

— До мелочей все продумали! — восхитился Дэррил.

— Точно, — кивнул Майкл, оглядывая трофеи. — Осталось только выяснить, где припарковали наши снегоходы.

Общая душевая располагалась в самом конце модуля и, по счастью, была никем не занята, чем не преминул воспользоваться Майкл. Приняв горячий душ — «Ограничивайте время принятия душа тремя минутами!» — предупреждала табличка, — он вышел из душевой и, довольный, пошлепал назад по коридору. Напольное покрытие здесь ничем не отличалось от того, что было в комнатах. Наверное, закупили этих ковров со скидкой после банкротства какого-нибудь отеля, подумалось Майклу.

Войдя в комнату, он услышал тихое посапывание из-за ширмы нижней койки, которую оккупировал Дэррил. Все их новое обмундирование по-прежнему кучей валялось на полу. Майкл задернул черную занавеску на амбразуре с претензией на окно, выключил свет, после чего залез на верхнюю полку. Там он взбил подушку с синтетическим наполнителем и подпихнул ее к самому изголовью. Косые лучи холодного солнца все-таки пробивались в помещение, поэтому Майкл завесил кровать шторками. Наконец он откинулся на подушку и моментально провалился в сон. Восемь часов спустя он проснулся в том же положении, в каком заснул, и впервые за несколько месяцев не мог припомнить ни единой детали сна. За что был очень благодарен судьбе.

«Снежная школа» была обязательной для всех вновь прибывших на станцию. Учебным процессом ведал молодой долговязый парень по имени Билл Лоусон, щеголявший хлопчатобумажной банданой в пиратском стиле. Наверное, насмотрелся «Пиратов Карибского моря», решил Майкл. Лоусон вел занятия по выживанию так, словно это были семинары по повышению самооценки личности. Когда Майкл впервые продемонстрировал свое умение грамотно разжечь костер на голом месте, Лоусон одобрительно сказал: «Молодец, Майкл!», а когда Дэррил поставил палатку меньше чем за десять минут, Лоусон поощрил его словами: «У вас неплохо получается, Дэррил». После того как биолог разобрал ее и уложил обратно на сани, управившись еще за меньшее время, инструктор наградил того еще парочкой комплиментов.

Шарлотта, которой не удалось блеснуть ни в одном из тестов на выживание, становилась все более понурой. Во-первых, она, очевидно, привыкла быть первой студенткой на факультете, а во-вторых, нынешняя лекция по переохлаждению и обморожениям вгоняла ее в скуку. Она отлично знала этот предмет еще со времен колледжа; пока Лоусон вел урок, Шарлотта безучастно глазела вдаль на снежные равнины, окружающие базу с трех сторон, и кряжистые отроги Трансантарктических гор, грязно-коричневые на тех участках, с которых непрекращающиеся ветры сдули весь снег. Она совсем приуныла, когда Лоусон заявил, что эту ночь они проведут вне стен базы.

— В палатке? — спросила Шарлотта. — У меня комната маленькая, конечно, но в ней по крайней мере кровать есть, так что увольте.

Лоусон сделал вид, что воспринял слова доктора как забавную шутку — а может быть, думал Майкл, парень и правда не способен к проявлению негативных эмоций, — и объявил: