Кровь и лед

Человек внизу на время исчез из поля зрения Майкла, затем снова появился, по-прежнему размахивая руками. Вертолет тряхнуло, забортный мегафон что-то дважды рявкнул, и машина медленно снизилась. Как только лыжи коснулись земли, раздался хрустящий звук, и сразу вслед за ним донесся крик мужчины в оранжевой парке, промелькнувшего в иллюминаторе. Краешком глаза Майкл успел заметить сильно обветренное бородатое лицо в защитных темных очках. Ротор плавно замедлял вращение, гул стихал, а пилоты, пощелкав тумблерами на приборной панели, принялись расстегивать ремни безопасности.

Майкл последовал их примеру.

Диас повернулся к пассажирам.

— Прибыли!

Джарвис уже выбрался из кабины и теперь дергал рукоятку выхода из пассажирского отделения. Наконец дверь рывком открылась, и в салон ворвался шквал ледяного антарктического воздуха. Шарлотта еще пыталась высвободиться из пут ремней безопасности, а Дэррил изо всех сил пытался ей в этом помочь.

— Скорее выходите! У нас мало времени! — заорал Джарвис, протягивая руку Шарлотте, которая, наконец выпутавшись, начала боязливо спускаться на лед.

Следом за ней вылезли Дэррил и Майкл.

Человек в оранжевой парке кричал пилотам что-то о тюленях — тюленях Уэдделла и их детенышах. У Майкла до сих пор немного шумело в голове после рева вертолетного двигателя, поэтому большую часть слов встречающего он не разобрал и двинулся прочь от вертолета, к которому уже бежали несколько человек в солнцезащитных очках и парках. Засмотревшись на Джарвиса, выдвигающего грузовой поддон из багажного отделения в задней части машины, журналист оступился и едва не упал, поэтому снова стал смотреть под ноги. А куда он, собственно, идет? Никаких признаков научно-исследовательской станции в округе не наблюдалось, да и ледовый покров здесь был какой-то странный: Майкл с удивлением обнаружил, что лед весь испещрен дырами шириной приблизительно в несколько футов. Он остановился, заметив на льду что-то красное, влажное и мясистое, и тут же услышал, как оранжевая парка снова закричала:

— Смотрите, куда идете! Тюлени Уэдделла! Они здесь выводят потомство!

Шарлотта с Дэррилом, держась за руки, застыли на месте.

— Отверстия во льду, — продолжал вопить мужчина, указывая на многочисленные ямы вокруг, — это отдушины, прогрызенные тюленями!

В нескольких ярдах впереди Майкл увидел детеныша, который почти полностью сливался со льдом. Затем еще двух. В белых, правда, перепачканных кровью шубках и с большими черными глазами. А позади серым бочонком лежала мать.

И тут еще один тюлень — крупнее и темнее, очевидно, взрослая особь — просунул голову в нору и, как по волшебству, исчез внутри.

— Не останавливайтесь! — крикнул человек в оранжевой парке. — Сойдите со льда!

Какой-то мужчина с заиндевевшими усами повел Шарлотту и Дэррила за собой. Из-за плотного тумана ничего не было видно дальше вытянутой руки, поэтому приходилось продвигаться очень осторожно, мелкими шажками. По ледяной корке, которая и в обычных-то условиях скользкая, идти было еще сложнее из-за луж крови и разбросанных то тут, то там тюленьих последов. Майкл облегченно выдохнул, лишь когда выбрался на грубый каменистый участок суши, покрытый мхом. Резкий порыв ветра развеял туман, и ярдах в пятидесяти перед собой Майкл увидел горстку грязно-серых сборных домиков, возвышающихся над вечной мерзлотой. Они жались друг другу так тесно, как, наверное, жались бы строения в студенческом городке самого затрапезного колледжа на свете. В центре лагеря высился покрытый инеем флагшток, на морозном ветру развевался американский флаг.

Сзади к Майклу подошел человек в оранжевой парке.

— Мы называем это место оранжереей Антарктики.

Майкл поежился и потопал холодными, заляпанными кровью ботинками.

— Но должен сразу предупредить, — продолжал говорить сотрудник станции с сильным бостонским акцентом, — здесь далеко не всегда так комфортно.

Часть II СТАНЦИЯ АДЕЛИ

И добрый южный ветр нас мчал,
Был с нами Альбатрос,
Он поиграть, поесть слетал
На корабельный нос.
В сырой туман на мачте он
Спал девять вечеров,
И белый месяц нам сиял
Из белых облаков.
— Господь с тобой, моряк седой,
Дрожишь ты, как в мороз!
Как смотришь ты? — «Моей стрелой
Убит был Альбатрос».

«Поэма о старом моряке»

Сэмюэль Тэйлор Кольридж, 1798

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

2–5 декабря