Кровь и лунный свет

– Твой отец повелся на хорошенькое личико, и его не волновало, что оно принадлежало адрианке. И, не будь целители столь редки среди нас, а их способности столь востребованны, его бы опустошили.

Опустошили? Мне не нравится, как это звучит.

– В этом предположении есть своя логика, – настаивает Афина. – Чистые металлы редко бывают такими же прочными, как сплавы. Бронзу делают из меди и олова. Сталь – из железа и древесного угля, латунь – из меди и кадмия. Даже золото лучше сохраняет свою форму, если сплавлено с другим металлом. Но из-за одержимости селенаэ чистотой крови мы заржавели, как чугун.

– Вот только если ты ошибаешься, то мы потеряем те крохи, что имеем, – возражает Грегор.

Афина поджимает губы:

– Нам уже нечего терять. Катрин – доказательство моей правоты. Она не только владеет магией крови – ее проявления сильнее, чем у меня и, вероятно, у ее отца. И то, что она не только открылась для магии, но и смогла ею воспользоваться и даже отчасти овладеть, говорит само за себя.

Я краснею.

– Ты меня переоцениваешь.

– Думаешь? – Афина поднимает бровь. – Когда ты впервые услышала кровь той женщины, которую убили в переулке? Где ты находилась, когда она воззвала к тебе?

– В святилище, – говорю я. – Я услышала ее крик, но… вряд ли она могла произнести хотя бы звук. Ей перерезали горло.

Грегор хмурится:

– Это невозможно.

То, что он так считает, беспокоит меня. Я воспринимала умение видеть и слышать то, что недоступно другим, как способности, дарованные магией всем селенаэ. Но, судя по его словам, это не так.

Афина поднимает руку, прося дядю помолчать.

– Заметила ли ты какие-то еще знаки? – спрашивает меня она.

Я несколько секунд обдумываю, признаваться или нет.

– Синяки. На животе. Сначала я решила, что они появились из-за страховочной веревки. Но их было ровно семь, и они совпадали с ножевыми ранами Перреты. Я никому об этом не говорила.

Даже Афину это удивляет:

– Может, ты что-то еще видела и ощущала на расстоянии?

Руки дрожат так сильно, что чашка дребезжит о блюдце, поэтому я опускаю их на колени.

– В ту ночь, когда убили третью девушку. У статуи.

– Что ты увидела, Кэт?

Кузина наклоняется вперед, чтобы накрыть мои руки ладонью. Она изумлена, но все равно сочувствует мне.

Я делаю глубокий вдох:

– Я наблюдала за заходом луны – и вдруг стала той девушкой. Видела и чувствовала все, что ощущала она, пока ее убивали. – У меня перехватывает дыхание, а на глазах выступают слезы, когда вспоминаю ее ужас и ощущение крови, стекающей по груди. – Это… это обычно для селенаэ?

– Нет, – тихо отвечает Афина. – Необычно. – Не убирая ладони с моих рук, она поворачивается к Грегору. – Ты когда-нибудь слышал о таком, дядя?

Я уверена: она и сама знает ответ на этот вопрос.

– Существуют легенды, – бормочет он. – Древние, как империя. Что существовали воинственные короли и королевы, которые умели пересекать мост света, чтобы проникнуть в разум другого человека. Но никто не сомневался, что это выдумки. Просто россказни.

– По-видимому, нет, – говорит Афина.

А затем встает со стула и обнимает меня, пока я всхлипываю.

Глава 46

Когда кузина склоняется над моим стулом и обнимает меня, я прижимаюсь лицом к ее жилетке из лунной ткани. Вряд ли Афине удобно, но она не возражает. Грегор молча наблюдает за нами. Через несколько секунд я отстраняюсь, не желая испачкать одежду кузины своими соплями.

– Прости, – бормочу я и вытираю лицо руками и рукавом.

Афина с улыбкой возвращается на свое место.

– Мне не впервой успокаивать тебя. Правда, с тех пор ты немного подросла.

Я оглядываюсь по сторонам, внезапно осознав, что вокруг по меньшей мере десяток селенаэ, которые могли слышать нас. И все смотрят на меня.

Возможно, нам не стоило вести этот разговор на публике лунной ночью.

– В квартале все знают, кто я? – спрашиваю я, понизив голос, хоть и понимаю, что это бессмысленно.

– Практически все, кто старше двадцати лет, – отвечает Афина.

– Из-за того, что произошло, когда я родилась, – говорю я, и она кивает. Я на мгновение прикусываю губу. – А многие из них возлагают на меня такие же надежды, как ты?

Афина смотрит на селенаэ, которые, не стесняясь, подслушивают нас.

– Честно говоря, до недавнего времени они вообще не думали о тебе. Селенаэ не беспокоятся о посторонних, лишенных магии. – Она вздыхает. – А что касается «надежд» – мне просто хотелось, чтобы ты обладала достаточным уровнем магии, чтобы доказать, что не только чистая кровь может сохранить ее. Но я даже не мечтала… – Она замолкает и взмахивает рукой в мою сторону.