Кровь и лунный свет

– Думаешь, я вообще заметил, что ты уезжал?

Симон вытаскивает листок из стопки и внимательно изучает написанное.

– Я советовался с человеком, который руководил множеством расследований, подобных нашему. – Он замолкает на мгновение, но Удэн не вмешивается. – Поэтому я обсудил с ним некоторые детали убийств Перреты и Изабель и выслушал его мнение. Он согласился с большинством моих теорий.

– Это должно меня впечатлить?

– А еще он отметил несколько моментов, на которые мне следует обратить внимание, – продолжает Симон, словно пропустил последнее мимо ушей. – Например, что мне следует внимательнее присмотреться к тем, кто участвует в расследовании или внимательно за ним следит. – Он переводит взгляд на своего двоюродного брата. – Так что мне очень интересно, где ты провел этот вечер.

Румяные щеки Удэна бледнеют.

– Ты же видел меня в таверне.

Симон даже не моргает.

– Я видел тебя за час до убийства. Кто-то может подтвердить, что ты оставался там, когда я ушел?

– Реми Лафонтен подтвердит, – выплевывает Удэн.

– Обязательно спрошу у него, – спокойно говорит Симон. – А пока твоя помощь больше не требуется.

Удэн несколько секунд смотрит на него, переводит взгляд на Ламберта, выходит из комнаты и хлопает дверью. Когда звук тяжелых шагов затихает, повисшую тишину нарушает лишь скрип пера Жулианы и жужжание мух, кружащих над окровавленным локоном. Симон разгоняет их рукой.

– Думаю, нам стоит промыть эти волосы, пока кровь полностью не засохла.

Конечно, задача довольно отвратительна, но я переживу: Симон все еще злится на меня, поэтому стоит предложить ему помощь. Он жестом указывает мне на дверь. Я заворачиваю волосы в льняную ткань, несу на кухню и прошу у мадам Дениз миску с теплой водой.

Коса толщиной с мой мизинец, длиной – с предплечье. Я аккуратно поднимаю ее с ткани, к которой она присохла.

Не ожидала увидеть вас так скоро.

Услышав хриплый голос, я вздрагиваю и озираюсь по сторонам. Мадам Дениз продолжает помешивать что-то в кастрюле на огне, словно ничего не слышала. Я опускаю волосы в миску. Вода переливается через край, капая на стол. Вытерев разлитое краем салфетки, я погружаю остальную часть косы под воду пальцем.

…Не ожидала… вас… скоро… увидеть вас… не ожидала…

На этот раз слова постепенно стихают и растворяются в тишине, как кровь в воде.

Словно кровь и говорит со мной.

А может, и не со мной. Такое чувство, что я подслушиваю, как кто-то говорит с другим человеком или… с самим собой.

Дрожащими руками я обхватываю косу под водой и сжимаю в кулаке, выдавливая алые нити, каждая из которых наполнена нежным шепотом с хриплыми нотками, которые можно услышать у людей, пристрастившихся к сконии. Шепотом мадам Эмелин.

Я поспешно смываю как можно больше крови. А когда становится возможно различить хотя бы оттенок волос – вытаскиваю их, отжимаю розовую воду и вытираю насухо чистыми участками льняной салфетки. Пока я несу косу наверх, слова просачиваются сквозь ткань вместе с водой, заставляя ускорять шаг, чтобы поскорее от них избавиться.

Симон едва бросает взгляд на волосы и говорит только:

– Светлые.

Жулиана, судя по всему, закончившая переписывать наши разговоры, смотрит, как я вытираю руки о юбку.

– Что теперь?

Он встает и берет перо, которое только что положила кузина.

– Для начала впишем первую жертву.

Симон подходит к списку имен, прикрепленному к стене, и дописывает в самом верху: «Беатрис».

– Ты уверен? – спрашиваю я.

Симон поворачивается.

– Уверен. Меня сейчас волнует другой вопрос: есть ли другие жертвы между ней и Перретой. – Он опускает перо на стол. – К сожалению, у нас нет возможности это расследовать. Он начал убивать с пугающей скоростью.

Будто скорость – самое пугающее в происходящем.

– Но самое ужасное в том, – продолжает Симон, повернувшись спиной к стене, – что ему сошло с рук первое и только Солнце знает, сколько еще убийств. Поэтому он чувствует себя всесильным и непревзойденным. Сейчас он наслаждается этим расследованием. Для него это игра, и его радует, что наконец-то появился противник, с которым можно посостязаться.

– В этом он ошибается, – говорит Жулиана и указывает сначала на себя, а затем на меня и Ламберта. – У него четыре противника.

Симон смотрит на меня:

– Думаю, прошлой ночью он узнал о Кэт.

Я отворачиваюсь к стене, чтобы скрыть румянец.

Жулиана и Ламберт знают, что прошлой ночью мы нашли Николь, но не знают, что Симон обнимал меня, осознав, что мне ничего не угрожает, или что он держал меня за руку, пока мы ждали Эмелин.

Симон оглядывается через плечо на Жулиану:

– И, без сомнений, он знает о тебе. А значит, вы обе в опасности. Пообещай мне никуда не ходить без Ламберта или меня. – Он переводит взгляд на меня. – И ты тоже. Особенно ночью.

Я скрещиваю руки на груди, вспоминаю недавний поступок Удэна…

– Мне нужно работать.

Сомневаюсь, что кто-то сможет подкрасться ко мне, пока светит луна.

– Работай днем, даже если из-за этого ты не сможешь больше помогать мне.

Я поворачиваюсь к нему лицом: