Кровь и мёд

Как же много всего он говорил.

Я кашлянул, изображая интерес.

– И что это за карта?

– «Дурак». Или «Шут». – Тулуз похлопал розу на щеке. – Первая карта, которую я нарисовал. И набил татуировку в память о своей невинности.

Я задержал взгляд на его руках. Их украшали черные символы – по одной татуировке на каждой костяшке. Я смутно различил молнию. И щит.

– Старшие арканы, – объяснил Тулуз. – Всего их двадцать два. Десять на руках, десять на ногах. Один на щеке, и один… еще кое-где.

Он ожидал, что я засмеюсь. Я хохотнул, но слишком поздно. Смех вышел сухим, хриплым, больше похожим на кашель. Тулуз и Тьерри, явно забавляясь, переглянулись, и я досадливо скрипнул зубами. Я не знал, что сказать. Не знал, как изящно сменить тему. Господи, ну почему они сами не хотят поддержать беседу? Надвигалась очередная неловкая тишина. В панике я покосился на свою мать, которая неверяще смотрела на меня. Когда она нетерпеливо махнула мне и одними губами сказала: «Давай», Зенна неприкрыто захихикала. Серафина, однако, достала из сумки Библию и стала ее читать.

У меня все сжалось внутри.

– Э… – Я затих, не зная точно, что говорить дальше. Вы оба ведьмаки? А как давно вы об этом знаете? Ваши силы тоже пробудились после того, как вы жестоко убили своего патриарха? Хотите вместе с нами сражаться с Морганой не на жизнь, а на смерть? Все эти вопросы заметались у меня в мыслях, но я догадывался, что Тулуз и Тьерри вряд ли их оценят. Увы, положить конец моим терзаниям они не стремились. И улыбались как-то слишком уж доброжелательно. Будто им нравилось смотреть на мои муки.

А ведь наверняка однажды я пытался их убить.

Быстро обернувшись к Тьерри, я выпалил:

– Какой у тебя номер?

Черные и бездонные глаза Тьерри впились в мои. Он не ответил. Я мысленно содрогнулся от наступившей тишины. Мой голос прозвучал слишком громко, слишком резко. Это был скорее крик, нежели спокойный вопрос. Что ж, по крайней мере, Бо еще не вернулся и не видел этого. Он бы живот надорвал со смеху. Могучий Рид Диггори, самый молодой из шассерских капитанов, обладатель четырех почетных медалей за храбрость и доблестную службу, не смог завязать светскую беседу с незнакомцами.

Смех, да и только.

– Он не говорит, – сказал Тулуз еще одно мучительное мгновение спустя. – Не так, как мы.

Я ухватился за его ответ, как за спасательный круг.

– Почему?

– Любопытному на базаре нос оторвали. – Легким движением Тулуз снял колоду и стал с молниеносной скоростью тасовать карты.

Я ответил ему такой же вежливой улыбкой.

– Мы не на базаре.

– Тоже верно. – Он пролистал карты, сложив их мостом. – Мы с братом – местные экстрасенсы в «Труппе Фортуны».

– Экстрасенсы?

– Верно. В эту самую минуту я читаю твои мысли, но обещаю, что никому ничего не расскажу. Раскрыть тайну человека – все равно что пролить его кровь. Если сделать это, пути назад уже не будет.

Я нахмурился. Это были совершенно разные вещи.

– Тебе доводилось проливать кровь?

Тулуз покосился на Тьерри – лишь на миг, меньше чем на миг, но я все равно заметил. Улыбка его не дрогнула.

– Не твоего ума это дело, приятель.

Я уставился на него. Экстрасенсорика. Это очень походило на колдовство. Я украдкой оглядел их одежду. В отличие от остальных, Тулуз и Тьерри были одеты в темные цвета. Скромно. Неприметно. Люди носят подобное, когда не хотят, чтобы их запомнили. Я наклонился ближе, делая вид, что разглядываю колоду. Вблизи я чувствовал едва ощутимый запах земли, исходивший от рубашки Тулуза. И другой запах, приторный и еще более неуловимый, – от его кожи. И волос.

– Значит, ты признаешь, – сказал я осторожно. Сам по себе запах еще ничего не доказывал. Он мог остаться на теле Тулуза от другого человека. От Клода тоже пахло странно, раз уж на то пошло. – Что используешь… магию?

Тулуз перестал тасовать колоду. Если это вообще было возможно, он улыбнулся еще шире – будто именно этих слов и ждал. Затем Тулуз продолжил свое занятие, а я ощутил, как плечи и шею мне сковало тревогой.

– Любопытно услышать подобный вопрос от шассера.

– Я не шассер. – Я напрягся еще сильней. – Больше не шассер.

– Неужели? – Он поднял одну карту рубашкой ко мне. – А скажи-ка мне, что это за карта?

Я растерянно уставился на него.

– Ваша репутация вас опережает, капитан Диггори. – Тулуз забросил карту обратно в колоду. Все еще улыбаясь. Беспрестанно улыбаясь. – Я, знаешь ли, был там. В Жеводане.

Мое сердце болезненно пропустило удар.

– «Труппа Фортуны» тогда как раз завершила последнее свое сезонное выступление. Среди зрителей был лишь один мальчик – не старше шестнадцати. Он очень любил карты. Сколько раз он приходил к нам в ту ночь, трижды? – Тулуз посмотрел на Тьерри, и тот кивнул. – Полный расклад позволить он себе не мог, поэтому я каждый раз доставал для него по одной карте. И каждый раз карта выпадала одна и та же.