Кровь и пламя

— Хватает.

— Ну вот… а Церковь… у нее сейчас других проблем хватает. Раскол в рядах, разрушенные храмы, сбежавший некромант…

— Церковь переживает худшие дни за многие века, — подтвердил задумчиво отец Флатис.

— Впрочем, многие дворянские роды Санти ненавидели, как это всегда бывает… а сейчас и вовсе каша по ту сторону Стены. Вот проклятье! И что Тарис к нам прилип? Пер бы сразу на Пограничную Стену, бился бы за престол, призывал бы себе под руку союзников, расправлялся бы с недругами…

— Пер на Пограничную Стену?! — воскликнул отец Флатис. — Там же невинные люди! Дети! Женщины! Хочешь, чтобы мирные деревни захлестнули орды прорвавшейся нежити?!

— А у меня что? — взорвался я. — Одни преступники поселение населяют?! Невинных нет?! Даже дети грешны, что ли?!

— Ну… — закашлялся седой старик, выразительно покосившись на помогающих вытягивать веревку бывших пиратов.

— Но не все же! — буркнул я.

— И давно! — добавил Рикар, хорошо помнящий, кто именно привел сюда пиратов.

— И невинные гномы! — добавил проходящий мимо коротышка, спустившийся на подъемнике с вершины Подковы.

— Да мне без разницы, — повел я раздраженно плечами, — виновные мы или безвинные… Я в ответе за это поселение. И только за него! Что там станется с землями за Пограничной Стеной — мне без разницы! Там есть король, лорды, графы, армия, маги — пусть как хотят, так и справляются в случае чего. И если сегодня Тарис с шурдами двинется к Стене на штурм, я с радостью помашу ему платочком с вершины Подковы и пожелаю счастливо добраться!

— Грешно так мыслить!

— Зато практично! — огрызнулся я. — Поднимайте оленя! И убивайте! Будет сегодня похлебка из свежатины! Н-на!

В ярости я шлепнул раскрытой ладонью по длинному луку одного из стрелков. Короткая вспышка боли от ожога. Я отдернул руку от лука и, тряся ей, зашагал к подъемнику, ведущему на вершину Подковы. Из-за моей спины возбужденно донеслось:

— Лук-то как нагрелся! И что теперь, дядька Рикар? А?

— А теперь натянуть попробуй, — велел Рикар. — Ежели не сможешь — отдашь лук тому, кто сдюжит.

— Да я сдюжу! — возмутился молодой ломающийся голос. — Не из худших ведь я стрелков! Ну-ка…

— Господин Корис! Вверх? — крикнул мне вслед Рикар, заметив мой уход.

— Да. Огляжусь в очередной раз… толку нет, но все же… заодно и метатель немного укреплю.

— Это дело хорошее! — довольно пророкотал здоровяк, догоняя меня.

Тут он меня не перехваливал. Каждый день я поднимался наверх и укреплял при помощи своего магического дара древний имперский метатель, стоявший на скале над самым поселением. Укреплял частями. В первую очередь, обращая внимание на такие крепящие детали, как железные скрепы, шипы, гвозди, просмоленную веревку и края деревянных частей. Если по ущелью пойдут темные гоблины и нежить — я хочу суметь выпустить по ним столько снарядов, сколько пожелаю, а не столько, насколько хватит ресурса старой осадной машины. Видеть перед собой цель и не иметь возможности ее поразить — это ли не истинное горе?

А вот метательные снаряды я укреплять не стал — наоборот, потребовал у гнома, дежурящего на вершине скалы, у осадной машины, сделать все возможное, чтобы при ударе камни сразу же разлетались на мелкие куски. Мне не требуется проламывать стены вражеских укреплений. Мне требуется поражать живые силы врага. Мне нужна шрапнель! — еще одно новое словечко, пришедшее мне на ум. Жаль только, что дальше этого дело не пошло, в памяти смутно крутилось лишь непонятное изображение черной круглой и дымящейся дыры… печь? Зев? Не знаю. В голове вновь проснулась смутная головная боль, столь долго не посещавшая меня, и я прекратил пытаться вспомнить.

При удачном попадании хватит и каменных осколков. Они повредят не только живым гоблинам, шурдам и людям, но и той нежити, что имеет в своем теле хотя бы пару костей. Если костяному пауку перебить лапы — далеко он не убежит. Если ему размозжить череп — тут твари и конец.

Также я не переживал о том, что шурды не пойдут в ущелье. Некуда этим тварям деваться. Некуда!

Да, есть летающая нежить, поправшая все божеские законы и взмывшая в воздух. Но пусть таких птах будет даже с десяток, им не перенести всех воинов по воздуху. Шурдам и мертвякам придется топать по узкому ущелью, по единственной дороге, ведущей к нам. Еще они могут вскарабкаться по стенам — особенно если одна их подобных монструозных пташек, слепленных из гнилой плоти, доберется до вершины гранитной скалы и сбросит вниз толстую веревку или даже лестницу. Я подумал и о таком развитии событий. Потому что сам поступил бы именно так — зная, что поселение мало, я бы начал атаку сразу с нескольких направлений, дабы раздробить силы осажденных, дабы заставить их метаться, словно муравьев в подожженном со всех сторон муравейнике.

Платформа со скрипом и треском подняла нас наверх, я шагнул было в сторону стоящего под навесом метателя, когда пронзительный свист заставил меня вздрогнуть и обернуться. Еще до того как я сумел поймать взглядом человека, поднявшего тревогу, громкие крики и жесты стоящих на стене людей указали направление.