Кровь и Плен

– Когда на обитель напали, кристалл спрятался в моем теле, – произнес Люций. – Но захватчики поняли это слишком поздно, успев перебить всю мою семью. И тогда воины ордена Сорель решили взять заложника, чтобы вынудить меня отдать кристалл. Ведь пытать меня самого было рискованно. Никто не знал, как себя поведет теневое сердце в моем теле. И убить не убьешь, потому что кристалл может обратиться прахом… Вот только я не знал, как заставить артефакт проявить себя. И сколько бы ни длились пытки, я не мог им его отдать. – Моран прикоснулся к своему мечу, борясь с желанием обнажить клинок. – Изобретательные светлые использовали яд ревенанта – окунали в него нож, чтобы следы ран остались у Блеза навечно.

После его слов в зале воцарилась тишина. Я с усилием отвела взгляд от Блеза, который до сих пор не сказал ни слова. Когда я увидела шрамы на теле Фредерика, то не сомневалась в том, что их нанес Моран. Ни одному мортему во всем Дэвлате не по силам создать такое количество теневых существ, как ему. Сотни птиц из магии тьмы, что способны закрыть собою солнце. Но интуитивно я понимала, что у Люция имелась веская причина на столь жестокий поступок. И теперь я получила ответ на свой вопрос – это месть и плата за чужой изувеченный лик.

– И после этого ты посмел так нагло врать мне, – прошептала я словно в никуда. – Ты был там. Знал обо всех планах с самого начала…

– Конечно. Как я мог не знать? Я был сыном главы ордена, Сара. Я знал все от начала до конца! – Фредерик криво улыбнулся, опустив голову.

– И нападение на Северный орден… И семья Моран…

– Нет, меня не было на землях Первого королевства. Крови его родных на моих руках нет, – процедил он, исподлобья глянув на Люция.

– Фредерик… – Я бессильно замолчала. Шрамы за шрамы. Сколько бессмысленной боли и сколько таких же смертей. Слова не шли, я вовсе была не в силах вести осмысленный разговор. – Долорес… Теперь я даже рада, что она не дожила до тех дней.

– Думаешь, моя бабка была святой, Сара? – вновь заговорил Фредерик. – Не стоит идеализировать чужой образ.

– Я узнала достаточно, Фредерик. Больше не хочу ни корить тебя, ни ждать объяснений.

Мой взор коснулся Люция. Теневой див с мягкой улыбкой развел руки в стороны, предлагая обнять.

«И кто кого должен утешать? Безумный», – подумала я, ощущая вину за поступки ордена Сорель и на своих плечах.

– Я жалею лишь об одном, Сара. – Фредерик криво улыбнулся. – Что не убил его тогда… – Он посмотрел на Люция. – Не убил его, срезая твой ограничитель. Если бы проклятые врачеватели не подлечили рану на шее, то он бы умер там, в грязи, истекая кровью.

Сердце пропустило удар, болезненно сжавшись. Шрам на шее Морана, что опутывала змея из сока морозии… Выходит, Люций получил его, когда был в плену у ордена Сорель? В первые годы дива считали мертвым, возможно, именно поэтому ограничитель оказался в трофейном зале семьи.

Люций усмехнулся. Слова Фредерика не трогали его, пока не касались его близкого круга.

Див вытащил из глубины одеяния кулон с вороном. Распахнутые крылья, алые глаза, которые зажгло наступление ночи, и цепочка из светлого металла в цвет моей подвеске.

– Люций желал сохранить не ограничитель, – отозвалась я, одной рукой крепче сжимая рукоять меча, а другой вытаскивая свой медальон с луной. Я знала теневого слишком хорошо. Если бы кристалл был настолько важен для Морана, он бы не ждал меня и давно забрал осколки из трофейной комнаты.

Брат нахмурился, не понимая, почему я показываю ему свою луну. Потом его взор коснулся цепочки в руках Морана.

Мгновение, и в его глазах вспыхнуло озарение. В юности я рассказала ему ту историю о человеческом мальчике, которого случайно повстречала одним субботним днем.

– Ребенок с рынка… Так вон оно что, Сара. – Брат уронил голову, будто из всего случившегося это стало для него самым сильным ударом.

Вместе с этим со стороны лестницы зазвучали крики. Наверняка воины ордена Сорель искали своего главу. Я повернулась к окну, не находя в себе сил и желания продолжать этот разговор. В руках Морана уже горела пара кровавых печатей, что позволят нам спуститься с Центральной башни.

– Сара, неужели ты думаешь, я один грешен? – едва не прокричал мне в спину Фредерик. Я обернулась, чтобы увидеть, как брат в очередной раз содрогается от кашля. Сломленный. Преданный. – Думаешь, я один убивал? – продолжал он. – Изабель собиралась изменить твои воспоминания, но знаешь ли ты, почему она не довела дело до конца? – Он ликовал, наконец завладев моим вниманием. – Помнишь, я сказал, что ты более чем достойна зваться Сорель? Я не шутил. Ведь Изабель убила ты! Именно ты! Ты – убийца! Такая же, как я!

Я вздрогнула, будто меня ударили под дых. Ноги подкосились, и я потеряла контроль над собственным телом.

– Не слушай его, – донесся голос Люция, но поздно: перед глазами уже растекалась тьма, неся с собой видения прошлого и утягивая меня на самое дно памяти.

XV. Изабель Ларак