Кровь и сахар

– Хотите негритянскую киску? О, я восхищаюсь вашим вкусом, сэр. Их любят сильные мужчины. Вам подойдет Ямайка Мэри. Она одна из самых красивых моих нимф. Нет, я недостойно ее описал. Она скорее не нимфа, а нубийская богиня, присланная на землю с небес, чтобы принести вам радость.

Я пресек дальнейшую болтовню:

– Она у вас единственная африканка?

– Она божественная. С эбонитовой кожей, к сожалению, только одна. Она уникальна. Если хотите двух девушек сразу, у меня имеется покорная маленькая малайка. Хотите, чтобы она к вам присоединилась?

– Мэри подойдет прекрасно.

Я заплатил ему, и меня проводили в зал, где отдыхали моряки и другие мужчины сурового вида, явно потрепанные жизнью. Они пили вино, а у них на коленях сидели полуголые девицы. Вскоре вернулся управляющий, и я пошел за ним по коридору к небольшой, наполненной паром комнате, освещенной свечами. В пол была утоплена каменная ванна размером примерно метр восемьдесят на метр двадцать, в одном углу валялся матрас с кучей грязного белья. В ванне лежала обнаженная черная женщина, которая осмотрела меня без особого интереса. Управляющий пожелал мне неземного счастья и удалился.

Возможно, когда-то Ямайка Мэри и была красоткой – при таком освещении определить это не представлялось возможным. Но сейчас она быстро приближалась к сорока, и ее профессия оставляла на ее внешности свой отпечаток. Кожа по цвету и текстуре напоминала поверхность старых сапог, волосы были жесткие и вьющиеся. Она профессионально улыбнулась мне, и я заметил, что у нее не хватает нескольких зубов.

– Заходите, сэр, и присоединяйтесь. Вода горячая.

Говорила она с вест-индским акцентом, растягивая слова, и одновременно с легким отзвуком дептфордского в гласных.

– Я хочу только поговорить с тобой.

– Вы хотите, чтобы Мэри рассказала вам истории из жизни в нашей бане, сэр? Некоторые мужчины любят слушать истории. Их это заводит.

– Меня интересует совершенно определенная история. Определенная ночь и определенный клиент.

– Он рассказал вам много хорошего обо мне, да? От Мэри все уходят счастливые. – Она провела руками по маленькой коричневой груди. – Назовите Мэри его имя, и Мэри скажет, помнит его или нет. Иногда все эти ночи сливаются в одну.

– Его зовут Фрэнк Дрейк. Меня интересует прошлый четверг. Я уверен, что ты хорошо его помнишь. Следующим утром на крюке на причале нашли убитого мужчину.

Она приняла сидячее положение, чтобы хорошо меня рассмотреть, вода стекала с ее сосков. У нее было небольшое лицо в форме сердца, с острым подбородком, и раскосые кошачье-желтые глаза.

– Вы не из людей Перегрина Чайлда. Мэри не обязана с вами разговаривать.

– Может, я и не констебль, но я обеспеченный человек. Я хорошо заплачу, если ты расскажешь мне правду. Три шиллинга?

– Пять, – прищурилась она.

– Три. И только если ты скажешь мне правду.

Она надула губы:

– Вы хотите знать, чем Мэри и мистер Дрейк занимались той ночью?

– Избавь меня от деталей. Я хочу только знать, была ли ты с ним.

– Всю ночь, – без колебаний заявила она. – Он пришел около восьми. Ушел утром счастливым мужчиной. Это правда, Богом клянусь.

У нее было такое лицо, что даже если бы она сказала, что море синее, возникло бы ощущение, что она врет. Я задумался, не боится ли она Дрейка, или, может, каким-то образом заинтересована в том, чтобы защитить его. Хотя, может, мне просто не хотелось принимать эту правду.

– Ну? Где награда Мэри?

– У меня есть к тебе еще несколько вопросов. Ответь сначала на них.

Мне пришло в голову, что Мэри наверняка знает многих мужчин в Дептфорде и я могу использовать ее время с пользой, раз я за него заплатил.

– Спрашивайте, что хотите. – Она снова легла, продолжая смотреть на меня. Пламя свечей отбрасывало странные узоры на ароматизированную воду. – Если только Мэри получит обещанное.

– Джентльмены с Бродвея приходят сюда?

– Конечно, приходят. Не могут остаться в стороне.

– А джентльмен, которого зовут Джеймс Брэбэзон? Хирург. Он приходит?

– Угрюмый костоправ? – Она скорчила гримасу. – Не сюда.

– Он тебе не нравится?

– Мистер Фред однажды отправил Мэри к нему – когда она заразилась сифилисом. Он смотрел на Мэри так, как смотрят на то, что ногой сбрасывают с набережной в воду. Он точно не любит африканскую киску.

– А ты знаешь его вкусы? Куда он ходит за удовольствиями?

Я думал про серебряный жетон, который нашел в квартире у Тэда.

– В Дептфорде много борделей. Для него все двери открыты.

Я опустил руку в карман и достал жетон.

– Ты слышала про бордель, для входа в который нужен такой билет?

Она прищурилась, рассматривая его, потом покачала головой:

– Здесь, на Стрэнде, серебряные жетоны не требуются. Хватит и медяков в кармане и крепкой, как дерево, штуки между ног.

– А на Бродвее?

– Мэри не знает. Мэри не разрешают заниматься там ее ремеслом.

– Ты знаешь парня по имени Дэнни? Он моложе Дрейка, но они вместе ходили в море.

– Уотермана? Дрейк с Эймосом Гримшоу приводили его сюда несколько раз. Мэри слышала, что он свалился с какой-то лестницы. – Она прищелкнула языком. – Удача – сука, солдат, в особенности если ей помогают.

– Что ты имеешь в виду?