Кровь и сахар

По мере того как я приближался к верхней части Уотергейт-стрит, состояние домов ухудшалось, а цвет лиц темнел – от белого к коричневому. Ост-Индская компания нанимала индусов и малайцев работать на гигантских кораблях, которые ходили в Индию, и, по-видимому, иностранцы превратили эти убогие грязные улочки в свое временное жилище. В окнах висели пучки сухих трав и корней, ветер разносил запахи благовоний и специй. Но они не могли заглушить вонь дешевой рыбы, смолы и канализации. Индийские моряки наблюдали за мной из окон и дверных проемов, и я видел смятение и тревогу в их глазах. Я догадался, что большинство белых мужчин, рискнувших прийти сюда после наступления темноты, ищут неприятности себе на голову.

Я прошел мимо нескольких ветхих прилавков, на которых торговали латунными фонарями и бараньими ногами. Индус в свободной робе, расшитой звездами, предложил предсказать мне судьбу. Я спросил дорогу к «Красному дому», и он показал мне ее за фартинг.

Дом выглядел более старым, чем соседние, и только дверь была выкрашена в красный цвет. Я постучал, услышал шаги, потом в двери открылось небольшое оконце. В этой дырке показались блестящие черные глаза.

– Маковый наркотик? – спросил я и услышал, как отпирают несколько засовов.

Глаза принадлежали женщине, чистокровной малайке, одетой во все черное. Едва я зашел внутрь, мне в нос ударил запах: тяжелый, сладкий и при этом манящий. Женщина провела меня в длинную темную комнату, проход в которую закрывали занавески с бахромой. Маленькие красные пятна света мерцали в тени, то яркие, то тусклые, то яркие опять. Когда мои глаза привыкли к темноте, я различил силуэты мужчин, которые лежали на соломенных матрасах по периметру комнаты, каждый из них свернулся в клубок с длинной деревянной трубкой. Я вспомнил, как Брэбэзон говорил, что этот наркотик делает своих поклонников рабами, а потом – план невольничьего корабля, который я нашел у Тэда.

Старый малаец, по моему предположению, муж открывшей мне дверь женщины, сидел за столом и обслуживал покупателя. Женщина жестом попросила меня подождать, пока он закончит. Малаец достал свернутый в трубочку кусок ткани из черной лакированной коробочки и развернул его перед клиентом. Внутри оказался длинный кусок макового наркотика. Малаец отрезал ножом небольшой кусок, завернул в красную вощеную бумагу. В точно такую же был завернут опиум, который мы с Амелией нашли в саквояже Тэда. Покупатель расплатился, и я сделал шаг вперед, чтобы занять его место.

Я показал найденный у Тэда опиум малайцу.

– Его купили здесь?

– Откуда мне знать? – На его сморщенном, как грецкий орех, лице появилось раздражение. – Вы будете покупать мак или нет?

– Если поговорите со мной, я оставлю это вам.

Он немного смягчился и осмотрел опиум.

– Может, мой. Может, не мой.

Я описал ему Тэда: длинные черные волосы, рост, фигуру, бледную кожу. К тому моменту, как я закончил, малаец уже быстро кивал.

– Он приходил один?

– Да, один.

– Он курил здесь?

– Нет, взял товар домой, чтобы там видеть сны.

Внезапно он улыбнулся, показав мне три имевшихся у него во рту зуба.

– Сколько товара вы ему продали?

Малаец показал на опиум на столе и раздвинул пальцы.

– Больше этого?

– Еще столько же.

– Вы помните, когда он сюда приходил? Неделю назад? Раньше?

– Одну неделю. – Произнося эти слова, он пошевелил пальцами в воздухе, и я понял, что этот жест означает «чуть раньше или чуть позже». Как раз перед тем, как Тэда убили.

Потом мужчина поднял два пальца.

– Два раза.

– Он дважды приходил сюда? Когда в первый раз?

Малаец пожал плечами:

– Может, два месяца назад.

Вероятно, это было, когда Тэд в первый раз приезжал в Дептфорд. Дважды он приходил покупать опиум. Но у него не было никаких симптомов зависимости, и Амелия никогда не видела, чтобы он курил его. А я сам не видел никаких следов употребления опиума в квартире Тэда.

Я вручил малайцу пакетик, и он поклонился мне, сложив ладони вместе. Мы свои дела закончили.

Уже выходя из помещения, где клиенты курили опиум, я отступил в сторону, чтобы не столкнуться с покупателем, который как раз раздвинул занавески. Он прошел мимо, не заметив меня, но я его разглядел. Высокий, плотного телосложения, в завитом парике. Мрачное, обветренное лицо человека, который много времени проводит на открытом воздухе. Джон Манди, владелец «Темного ангела», пришел сюда покупать опиум.

Выйдя на улицу, я остановился в узком переулке, откуда был виден опиумный дом. Манди вышел через несколько минут и направился к набережным. Я подождал, когда он пройдет подальше, и последовал за ним. Он шел быстро, и мне с моей больной ногой было сложно выдерживать его темп. Переулки петляли, заворачивали, и я то и дело терял Манди из виду. К тому времени как я добрался до реки, он исчез. В тумане виднелись только очертания кораблей, на причалах стояла мертвая тишина. Я пошел вдоль гавани, надеясь снова заметить Манди.