Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений

Одним из самых массовых видов ритуального убийства, точнее, самоубийства в Индии был обряд сати – сожжение вдовы на погребальном костре мужа. Первой женщиной, совершившей самосожжение и давшей имя страшному обряду, была Сати, дочь Дакши, жена бога Шивы. Отец Сати обидел ее мужа, отстранив его от жертвоприношения, и оскорбленная женщина бросилась в священный огонь и сгорела. К похоронам Шивы эта история не имела никакого отношения: он остался жив-здоров и долго скитался по миру с обгоревшим телом жены, пока другой бог, Вишну, не разрубил останки на множество кусков и не разбросал по миру, создав тем самым места паломничества. Спустя некоторое время Сати возродилась под именем Парвати, снова стала женой Шивы, и все обрели счастье. Но почему-то эта история, никак не связанная с заупокойными жертвоприношениями, легла в основу ужасной традиции.

Этот обычай упоминается еще в «Ригведе» – древнейшем памятнике индийской литературы. Однако некоторые комментаторы оспаривают подлинность текста, предписывающего женщине всходить на погребальный костер мужа. Существует мнение, что в свое время «Ригведа» рекомендовала вдове после похорон мужа отправляться в «дом», но одну согласную букву в этом слове заменили, в результате чего «дом» превратился в «костер». Так чья-то ошибка, вольная или невольная, стоила жизни многим тысячам женщин. Впрочем, священные тексты, написанные позднее, поддержали нарождающийся обычай. Например, «Вишну-смрити»[44] рекомендует вдове совершить сати – правда, лишь в том случае, если она не уверена в собственном целомудрии: «Когда умирает муж, [ей следует сохранять] целомудрие или подняться на его погребальный костер. (…) Добродетельная жена, пребывающая в целомудрии после смерти мужа, даже не имея сыновей, попадет на небеса»{44}. Другой канонический текст, «Гаруда-пурана»[45], сулит женщине, которая умрет вместе с мужем, столько же лет райской жизни, сколько волос у нее на голове.

Несмотря на прямые указания священных текстов, в древности обряд сати не получил массового распространения. Он упомянут в эпических поэмах, которые, конечно, основаны на каких-то реальных событиях, но все же не являются историческими документами. Одним из первых бесспорных свидетельств совершения сати считают надпись, вырезанную на колонне близ города Сагара в штате Мадхья Прадеш в 510 году. Она гласит:

«Сюда пришел Бханугупта, храбрейший из смертных, великий царь, смелостью равный Арджуне, и сюда последовал за ним Гопараджа, как друг следует за другом. Он сражался в великой и славной битве и отошел на небо, бог среди вождей. Его жена, преданная и любящая, любимая им и прекрасная, последовала за ним в пламя костра»{45}.

Во II тысячелетии сати принимает массовый характер. Добровольность сменяется принуждением: хотя силой женщину на погребальный костер не волокли, совершение сати считалось ее моральным долгом, этого ждали от нее родственники. Жизнь вдовы, которая оставалась в живых после смерти мужа, была в Индии совершенно невыносима. Религиозные законы индуизма запрещали ей повторное замужество. Наследства после мужа она не получала и зависела только от благотворительности его родственников, которые считали предательницей вдову, отказавшуюся идти вслед за покойным. Традиция запрещала вдове носить украшения, посещать храм, выходить на улицу, обедать за одним столом с семьей. Считалось, что вдова приносит несчастье всем, кто с ней общается и живет под одним кровом. Кроме того, и сама смерть мужа была в определенном смысле на ее совести: ведь у хорошей жены боги мужа не отберут. Даже если в этой жизни женщина не была замечена ни в каких провинностях, значит, она грешила в прошлой… Только сати могло снять с нее вину и обеспечить и ей, и ее мужу, и другим родственникам хорошую карму и загробное благополучие.

Существовали два вида сати. При «саха-марана» (смерть вместе) женщина сжигала себя на погребальном костре мужа. Но если в этот день ритуал для нее был невозможен из-за менструальной нечистоты или беременности, она могла совершить его позднее. Тогда он назывался «ану-марана» (смерть в одиночку). Кроме того, в некоторых районах Индии, где не была принята кремация, вдова могла живой лечь в могилу своего мужа, и ее хоронили вместе с ним.